– Это встречи с ним ты так панически боялся? – шепнула она мне.
– Боялся? Я? С чего ты это взяла?
Тогда девушка привстала на цыпочки и тихонько выдохнула в ухо:
– От тебя пахло страхом, Лео. И пахнет до сих пор. Почему?
– Ничего удивительного, – непринужденно улыбнулся я. – Один излишне болтливый приятель поставил меня в чертовски неудобное положение, а я терпеть не могу находиться в центре всеобщего внимания.
– Как скажешь, – лукаво улыбнулась Елизавета-Мария, не став больше настаивать на своем.
Я только передернул плечами и направил девушку к фуршетным столам у дальней стены.
– Не собираешься танцевать? – удивилась Елизавета-Мария. – Послушай, какая музыка!
– Нет слуха. Медведь на ухо наступил, – отделался я поговоркой, которую нередко слышал от отца.
– Ты просто…
– И пообедать не успел.
– Это аргумент! – рассмеялась девушка.
В итоге, прежде чем у столов началось форменное столпотворение, я успел расправиться с десятком канапе, а потом просто фланировал по залу с бокалом содовой. Елизавета-Мария ограничилась стаканом вишневого сока.
– Точь-в-точь как кровь, – сообщила она мне.
– Только кислый.
– Я имела в виду цвет.
– Артериальная – ярче, венозная – темнее.
– Ты невыносим!
– Нервы, – вздохнул я и, поскольку Елизавета-Мария давно находилась в центре всеобщего внимания, начал представлять девушку сослуживцам. И все бы ничего, но тут появился инспектор Уайт.
– Леопольд! – как ни в чем не бывало улыбнулся он. – Позволь, я украду на пару танцев твое сокровище!
– Разумеется, инспектор! – разрешил я без малейших колебаний.
Танцевать сегодня я в любом случае не собирался.
В этот момент оркестр на импровизированной сцене заиграл новую мелодию, Роберт и Елизавета-Мария присоединились к танцующим парочкам, а я вновь направился к фуршетным столам, старательно обходя при этом изредка мелькавшие в толпе знакомые лица.
Пустое! Но спрятаться не получилось.
– А она красивая, – раздалось вдруг за спиной. – И, говорят, немного похожа на меня.
Я резко обернулся и оказался лицом к лицу с дочерью главного инспектора. Елизавета-Мария фон Нальц заметно превосходила ростом мою спутницу, поэтому наши глаза были едва ли не на одном уровне. Мои – бесцветно-светлые, и ее – светло-серые, с ослепительными оранжевыми искорками. В такие глаза хотелось смотреть до бесконечности.
– Мало кто может сравниться с вашей красотой, сиятельная, – ответил я неуклюжим комплиментом и, не совладав с искушением, стянул темные очки.
По слухам, талантом сиятельной фон Нальц было умение завораживать людей взглядом, но меня это сейчас нисколько не волновало.