— Спасибо. Что не комментируешь.
Лариса взглянула на Артура и сказала:
— А комментарии излишни.
И она была права. Мы просто вернулись к рисованию. Посмотреть на сие действо пришел и хозяин. Ну или не для того, потому что направился он прямо ко мне. Я против воли улыбнулась. А Алекс, не обращая ни на кого внимания, подошел и уселся, на край сцены. Он внимательно следил за тем, что я делаю. А я не знала, что сказать, а также ждет ли он, что я заговорю первой. После минут трех напряженного молчания я не выдержала и рискнула открыть рот:
— Привет, Алекс.
— Добрый день, — сказал он, но глаз ни на одну из нас не поднял. Лариса только приветственно помахала. — Дай сюда, — вдруг не выдержал Алекс и отобрал у меня кисточку, обмакнул ее в гуашь и смешал с белым прямо в крышке, а потом сделал несколько мазков, и буквы оказались… объемными. — Хоть одна из вас может объяснить, почему надпись «С Новым Годом»… фиолетовая?
— А какой ей быть? — возмутилась я.
— Она фиолетовая, потому что иначе Карина бы раскрасила каждую букву новым цветом, даже если бы понадобилось задействовать белый, — сообщила Лариса. — Ни на что, кроме фиолетового она не согласится.
— Ясно, — усмехнулся Алекс. — Ты не хочешь немного прокатиться?
— Неа, — ответила я. — Я плакат рисую.
— А мне надо уехать, — вдруг сказал он.
— Надолго? — спросила я у него.
— Не знаю. Кстати, — он указал на плакат. — Я могу помочь.
— Что-то случилось? — растерялась я.
— Хотел тебя попросить об одном одолжении, — сказал он.
— Ладно. Нарисуешь — попросишь, — сказала я и протянула ему кисточку.
Закончив работу и за меня, и за Ларису, Алекс протер платком перепачканные краской пальцы и взял мое пальто, чтобы помочь одеться.
— Кстати, у тебя на щеке фиолетовое пятно, — сказал он, глядя на мои губы. Однако, почему-то идея иметь на лице следы краски меня только порадовала. Эдакая дополнительная эксцентричность.
— Тебя это смущает?
— Нет.
— И меня нет. Так куда мы едем?
— К тебе домой.
Я удивилась, но что тут скажешь? Артур в нашу сторону даже не повернулся.
— И зачем мы приехали ко мне? — спросила я, когда Алекс остановил машину в гараже моего дома.
— Я решил самостоятельно выбрать себе подарок.
Я, конечно, слегка ошалела, но возражать не стала, потому что никак не могла придумать, что подарить Алексу. Тем не менее, мой шок было трудно описать словами, когда он направился в спальню. Я его догнала и попыталась спросить, что он делает, однако Алекс огляделся и подошел к «олимпийскому» шкафу. Он взял оттуда синюю ленту, дважды обмотал вокруг запястья и попросил нести ножницы. Я на него посмотрела дикими глазами.