А я осталась сидеть одна на кухне, задумчиво оглядываясь по сторонам. Моя квартира была завалена бумагами сверху донизу. Они были на ковре, на паркете, на мебели, на кухонном столе. Везде. Книги, расчерканные распечатки, в холодильнике пусто, а в раковине — гора немытой посуды. Но мы жили в этом бедламе с Ларисой и не жаловались. И тянули друг друга наверх. Без нее я не смогла бы закончить даже этот семестр, я много пропустила, по болезни ли, нет ли, неважно. Без нее бы у меня ничего не получилось. Да, такого Лиза бы для меня не сделала. Да, мне сложно было Ларисе доверять, даже ей. Но я не думала, что ее это настолько сильно задевает.
После сдачи очередного экзамена, посреди сессии, несчастные студиозусы не выдержали напора и направились в кафе. Настроение за столиком царило слегка менее радостное, чем обычно, потому что мучения наши еще не закончились. Осталась Наталья, чтоб ее, Владимировна, а это по определению не так просто, как хотелось бы.
Когда все заказали пиццу, а я — салат, надо мной начали подтрунивать.
— Ты у нас фигуру бережешь? — фыркнула Оля, которая вечно пыталась сесть на диету, но после прочтения очередного списка позволенных продуктов теряла весь пыл.
— Я гимнастка, мне нужно быть худой и есть полезную пищу.
— Ключевое слово здесь есть, — заметила Лариса. — А ты только кофе литрами хлещешь. Через пять лет у тебя будет тахикардия, гипертония и отвратительная кожа.
— Смотри как удачно, что у меня друг кардиохирург, — фыркнула я.
— А с кожей что будешь делать?
— Да что угодно, ведь если я не накрашена, меня даже на аттракционы не пускают без паспорта или сопровождения родителей. — В ответ на это раздался дружный хохот. — Кстати, о них. Мне нужно позвонить.
Я хотела съездить и навестить родню. Мне, разумеется, прочитали лекцию на тему неблагодарных детей, которые об отчим доме не помнят. Выслушав в свой адрес массу недовольств, я положила трубку и вдруг заметила странного мужчину, который пристально смотрел именно на меня. Я похолодела, хотела было вернуться к людям в зал, но не вышло.
— Куда-то спешишь, красавица? — спросил он… и достал нож. И как на зло в закутке у зеркала никого не было! Только я и он. А затем он двинулся на меня. Я видела только оружие. Ничего вокруг. Мной завладело некое странное оцепенение. Отмерла я только когда он размахнулся, я отскочила, но не успела. Из разреза на предплечье хлынула кровь. Было до одури больно. Он зарычал и снова бросился на меня, маленькое помещение, он с ножом и быстр как профессиональный киллер. Но так ли это? Не знаю, у меня снова создалось впечатление, что со мной играют, а не пытаются убить! Однако, оказалось, он все-таки киллер-психопат, так как стоило мне оступиться — он навалился сверху, целясь ножом в горло. Я боролась отчаянно, хотя больно было до помрачения рассудка. Мы оба перемазались в моей крови? Кое-как, с превеликим трудом, я вытащила пистолет и опустошила барабан в его ногу, а затем бросилась к стоянке такси. В глазах темнело. Становилось все холоднее. Очнулась я несколько часов спустя в больничной палате подключенная к капельницам.