Я потянулась к магнитоле, просто чтобы заполнить возникшую пустоту и тишину. Просто за ощущением нормальности. Тихая музыка словно дымка заволокла салон, отгоняя страхи подальше.
— Коршун приезжал, — продолжил болтать Алекс. Да, кстати, почти забыла упомянуть, что временами этого товарища заткнуть без кляпа нереально! Но тогда было в тему. — Ты можешь быть спокойна за свою… нашу тайну. Никто твоим родителям ничего не расскажет.
Моя голова лежала у него на плече. И я все еще дрожала от холода. Алекс догадался стянуть с меня мокрую кофту и то же самое проделал с собственным пиджаком, оставшись в одной рубашке. Он пальцами стал перебирать мои волосы, чтобы быстрее высохли, а я скинула мокрую обувь и поставила ноги на переднее сиденье. На мгновение показалось, что все так хорошо, и безмятежно, и тепло, а потом его пальцы снова наткнулись на мой шрам. Мы оба застыли. Нужно было что-то сказать, и я призналась:
— Я ничего не помню.
— Это… наверное хорошо, — ответил он неуверенно.
После наших посиделок в машине вроде бы наши с Алексом отношения должны были улучшиться, однако, этого не произошло. Противоречие всем законам природы. Мы разговаривали, мы обнимались, мы делились теплом, мы разъехались непозволительно поздно (или рано), мы встретились на следующий день и провели каждую свободную минуточку вместе… в немом молчании, прерываемом лишь краткими неприятными комментариями об Эле Граданской. Будто больше и тем не было:
— Да, кстати, кофе она не любит. Это вредно для кожи.
И после такой резкой критики сего напитка богов, меня посетило смутное ощущение, что мы с Граданской как день и ночь. Ее желания и вкусы совершенно не совпадали с моими. Иногда казалось, что если я люблю белый цвет, то она сто процентов должна любить черный. Но я любила сиреневый, а она — ярко-красный, что тоже весьма не близко. Она не любила кофе, все свое время проводила в клубах, могла покрыть кого-нибудь трехэтажным матом и спала со всеми без разбора. Последнее Алекс как-то умолчал, но, собственно, тех материалов, которые были мне предоставлены, хватало, чтобы утверждать с уверенностью.
Затем Алекса посетила новая идея: он попытался заставить меня копировать поведение Эли и сыпал ядовитыми комментариями. Запоролась я в самом начале: на банальнейшем этикете. Ну какая из меня аристократка? Годовой доход моих родителей едва переваливает за полмиллиона, надо полагать, высший свет мне был заказан. Добавьте катастрофическую нехватку времени из-за постоянных тренировок, ну и, собственно, все ясно. А Алекс создал для меня искусственную капсулу, куда и запихивал всеми силами. Тесное платье. Кстати, вести себя как Эля оказалось невероятно сложно, а мой «наниматель» с садистским интересом за этим наблюдал и только фыркал.