Зачем он мне все это повторяет, ведь он же знает, что я часто совершаю служебные поездки. Я стал корить себя, что и на этот раз не взял с собой корешок разрешения. Возвратиться? Начиналась легкая метель, дорогу становилось плохо видно, до совхоза еще сорок километров: возвращусь — не успею туда засветло. Да Бог с ним!
Это была моя ошибка. Через час езды я с удивлением заметил, что в снежной дымке стал виден силуэт всадника. За мной? Догоняют? Не может быть!
Оказалось, что может. Это был младший сержант, помощник коменданта, из местных, только что отслуживший в армии. Обогнав меня на верховой лошади, он остановился, преградив мне путь, и схватившись за кобуру, истошно заорал: «Стой!».
Я вышел из саней, а он слез с лошади и принялся обыскивать мои сани. Ничего в них не обнаружив, он металлическим голосом скомандовал:
— Покажите разрешение на выезд.
— Оно у вас в комендатуре.
— Никто разрешения вам не давал! Приказываю вернуться в комендатуру!
Лошадь моя с большой радостью лихо потрусила назад, а я погрузился в тревожные размышления. Было совершенно ясно, что разыгрывается провокация.
В комендатуре меня посадили как арестованного в угол комнаты, и сержант, не смотря мне в глаза, начал допрос. На мои возражения он заявил, что никакого разрешения комендатура мне не выдавала. Составили протокол о побеге, который я, конечно, отказался подписать. Затем меня отвели в изолятор, деревянную пристройку к дому комендатуры. Знакомые чувства подследственного посетили меня. «Какой же я наивный дурак!» — корил я себя.
Уже поздно вечером в коридоре изолятора около моей камеры я услышал сначала тихие шаги, затем шепот. Дверь растворилась, и я оказался в объятьях Раисы.
Так как все служащие комендатуры приходят выпить к ней в ресторан, то путь на свидание к любимому в изолятор для нее был открыт. Разговор был очень коротким:
— Это все Асадчий! Он давит на коменданта, чтобы тебя перевести в другой поселок. Жди меня, милый, я сейчас постараюсь… Мы с Валькой были подругами…
Что это должно обозначать, мне не было ясно, но с этими словами она скрылась.
Прошло еще пару часов, и дверь действительно опять растворилась:
— Держи и не потеряй! — Это была Рая. У меня в руках оказался тот самый синий корешок разрешения, который я при отъезде оставил в комендатуре! Это чудо. Она все может. Как только она скрылась, я начал стучать в дверь. Вскоре в окошечке появилось отекшее лицо сержанта, он был пьян.
— Чего тебе?
— Я нашел корешок разрешения, срочно сообщите об этом коменданту.
Прошло еще немного времени, и меня вывели из камеры. Комендант сидел и нервно курил, на лице его было написано недоумение: как корешок мог оказаться у меня?