— Кто вам дал указание сбрасывать это яйцо в могильник?
— Главный зоотехник по птице.
— Есть письменное указание?
— Нет.
— Так вот это яйцо вынимают из могильника, достают оттуда живых цыплят и выращивают у себя на печке! — И не выслушав моих возражений, заявил: — Поступило заявление в прокуратуру, и следователь начал расследование! Я вас предупреждал!
Как стряпаются уголовные дела в этой глуши, я уже знал. Что-то стало неприятно сжиматься у меня внутри. Почему же до сих пор не высланы письменные указания? Ведь от слов он может отказаться!
Одна из птичниц шепотом мне сказала, что ее уже вызывали в прокуратуру и подробно расспрашивали о работе на станции и обо мне. Через день следователь опять появился на станции и в присутствии Чечина стал отбирать пробы из могильника.
Он брал выброшенные туда яйца, снимал скорлупу, вынимал мертвых цыплят и, сощурив глаза, подносил их к лицу Чечина, как будто бы обнаружил решающую улику. Чечин же согласно покачивал головой.
Наконец, и я получил повестку явиться в прокуратуру к следователю. За столом сидел все тот же толстый человек во френче министерства юстиции. Было видно, что он только что пообедал и принял свои «служебные сто граммов». Его лицо выражало сонливое безразличие, как будто ему было все равно, как пойдет это дело. После обычных формальностей он протянул мне для подписи постановление о начале следственного дела против меня за служебную халатность.
— Мы прочли ваше объяснение, но хотели бы знать, на основании какой инструкции вы действовали?
В общем-то, он был прав, это было моим личным решением, если не считать разговора с главным зоотехником. Но я все-таки опять начал свои объяснения:
— Общая инструкция не дает никаких указаний на этот счет, и мне пришлось решать самому. В книгах по птицеводству сказано, что не вышедшие в срок из яиц цыплята являются неполноценными.
Я говорил медленно, и его, как видно, клонило в сон. Наконец, он поблагодарил меня и сказал, что если потребуются еще разъяснения, то меня вызовут. Я собрался уже уйти, как дверь в кабинет растворилась и на пороге появился прокурор Асадчий.
— От кого вы получили инструкции уничтожать живых цыплят?
— Вы хотели сказать, неполноценное яйцо с неразвитыми эмбрионами?
— Нет, я хотел сказать то, что я сказал!
— Тогда живых цыплят на ИПС никто и никогда не уничтожал.
У нас есть несколько протоколов допроса граждан, которые вынули ваше яйцо из могильника и уже вырастили отличных цыплят!
— Это цыплята неполноценные, они опасны для хозяйства, из них получится плохая птица.
— Получится! Получится! Скажите-ка лучше, почему вы вредите советской власти? Это что, месть?