Раньше на Руси были повивальные бабки, мастерицы своего дела, которые владели народными методами изгнания плода. Теперь аборты делали себе женщины сами, как могли: распаривались в бане, глотали ртуть, пили разные отвары. Был и еще один радикальный способ.
Бралось большое гусиное перо, соскабливался весь пух с него. Затем его смачивали спиртом или водкой и поджигали — дезинфекция. Затем толстый конец погружался в горячее масло, отчего он становился эластичным как катетер. Этот-то «катетер» и вводила женщина себе с вечера и ложилась спать. Через некоторое время начинались кровотечение и схватки. Если повезет, то через час-два все будет закончено и плод вместе с плацентой выйдет. Но часто и не везло: выходил плод, но оставалась плацента, продолжалось сильное кровотечение, иногда такое, что к утру выносили труп. Вот подобное и происходило с Раисой.
Когда я вынес из-под нее первые два полотенца, то по их весу почувствовал, что положение угрожающее: в них, по меньшей мере, литр крови. Она лежала на спине, и можно было видеть, как мышцы движутся на ее лице от боли. Я посмотрел на часы, было уже четыре часа ночи. Кровотечение продолжалось. Нужно было решать, что делать дальше. Если отвезти в больницу, то кровотечение будет после выскабливания сразу же остановлено, но одновременно начнется против Раисы и уголовное дело. Ждать? Уже через два часа, если кровотечение не остановится, она может погибнуть.
Раиса еле слышным голосом отказывается ехать в больницу. Но ведь она не может оценить своего положения! Она теряет литр крови в час: ждать мы можем не более часа. Первый врач в больнице появится в шесть утра, до этого везти ее туда нет смысла — там дежурит только сестра.
Еще одна тяжелая от крови простыня выбрасывается в ведро. Ждать больше нельзя!
— Раиса, понимаешь ли ты меня? — И после того, как она кивнула в ответ: — Мы едем в больницу! Ты должна там говорить, что аборт наступил сам по себе, ты ничего не делала!
Она еще раз кивнула. Я поднял соседей, взял у них лошадь, и мы поехали.
Слава Богу, один хирург уже был на месте. Начали вводить раствор. С печальным лицом врач сказал мне, что обязан сообщить о случившемся в прокуратуру. Кроме того, согласно закону до приезда следователя больная должна оставаться одна. Просить было бессмысленно. Я вышел на улицу и стал ходить кругами вокруг здания. Что происходило в больнице далее, я узнал лишь позднее от Раисы.
Врач еще готовился к операции, когда к больнице подъехала машина, из которой выскочили следователь и сам прокурор Асадчий, как будто бы он ждал этого случая.