— Что случилось? — встревоженно спрашивает она.
— Ничего, просто хотел удостовериться, что ты жива и здорова. Мы так давно не виделись.
— Что со мной может случиться?
— Не знаю, только что-то забеспокоился.
— А ты не беспокойся. Ты знай! У меня хватает сил после трагедий собирать себя и склеивать.
Однако наступает время показа спектакля. Заводской комитет комсомола больше всего беспокоит, будет ли заполнен зрительный зал, и пригласительных билетов печатают больше, чем надо на самом деле. Поэтому я без проблем беру себе полсотни. Дома с братьями я их расписываю поименно родственникам и друзьям. И Валера с Володей, получив от меня деньги на проезд, развозят билеты всем персонально.
Все студийцы, занятые и не занятые в постановке, приходят в клуб задолго до начала. Я тоже появляюсь в гримерной на час раньше. Все мы суетимся, нервничаем, бегаем из гримерной в костюмерную, а из костюмерной на сцену, а потом бежим в обратном порядке. И кажется, что мы никогда не будем готовы начать спектакль. У меня от волнения даже бьется пульсик на виске. Неизвестно, каким образом, но мои братья находят меня за сценой и выводят на улицу. Валера показывает на милицейскую машину:
— Смотри, на чем мы приехали.
— Так, значит, отец с матерью будут на спектакле? — радуюсь я.
— Отец с матерью! — смеются братья. — Как бы весь двор не оказался. Через слесарку в зал пройти — делать нечего. Мы уже цветы заготовили. Наши девчонки будут тебе их вручать.
В этот момент к клубу подкатывает еще один лимузин. Из него с трудом вытаскивает свой живот дядя Володя Самосудов, а затем вываливают и все члены его семейства.
— Правильно делаешь, артист, встречая нас, — говорит он. — Не уважил бы, знаешь, что мои архаровцы бы сотворили? Они бы тебя тухлыми яйцами закидали. Ну, племянник, веди. Где ты родителей своих разместил? Машину брата вижу…
Да куда там! Главный инженер завода, секретарь парткома, председатель месткома, директор клуба окружили секретаря ЦК профсоюзов и его родных плотным кольцом и увели.
Не успевает закончиться суета вокруг моего дяди, как из авто, вставшего рядом с его машиной, выходит следующий ответственный товарищ. К нему бежит Тамара:
— Папка, вырвался, какой ты молодец! Мам, и ты?
— Как же, доченька, мы могли пропустить премьеру, — отвечает ей несколько не по-московски шикарно одетая женщина.
Навстречу заместителю министра вышел сам директор завода. Позднее, но уже без меня, к клубу подъезжают машины дяди Васи и дяди Яши.
Я, уже в костюме и гриме, гляжу в дырочку занавеса. Зал набит до отказа. Люди сидят даже в проходах на принесенных стульях. Первые два ряда занял наш двор. Друзья моих братьев без билетов проникли в клуб, так как я им их не выделял. На третьем — разместились заводское руководство, ответственные лица и мои родственники. От обилия на премьере ответственных, высокопоставленных особ у директора клуба и режиссера мандраж.