Он направляется к моим родителям, и они о чем-то беседуют. Я стою с братьями, и мне очень себя жалко и хочется плакать…
Я солдат! Я чеканю шаг по плацу войсковой ракетной части, расположенной в селе Медведь Новгородской области. По этому плацу чеканили шаг наши солдаты еще во времена Аракчеева. А надо мной летит и подает сигналы запущенный моей страной первый в мире искусственный спутник Земли, и сердце мое от этого радостно бьется и гордость распирает меня. Опять мы впереди планеты всей. И так будет всегда, потому что мы — космическая нация.
Внизу, под крылом самолета, лежит земля, на которой расположена стартовая площадка Алмаза. Я со своим взводным старшим лейтенантом Воробьевым должен на нее приземлиться. Два месяца наш взвод учился у десантников искусству выживания и прыжкам с парашютом. Уметь прыгать с парашютом и выживать в любых условиях для нас, ракетчиков, считается обязательным. В тылу противника может быть оставлен замаскированный ракетный комплекс. Если этого потребуют обстоятельства, нас десантируют в его расположение и мы нанесем по врагу ракетный удар с тыла. Очень красиво и эффектно! Всю жизнь я буду помнить свой первый прыжок. Над ним хохотал весь взвод:
— Ужасно «смелый» ты у нас. Едва самолет не поломал, когда выталкивали тебя из него.
Сейчас я с Воробьевым лечу в Алмаз осваивать новую технику. Мне служить еще более двух лет, и я считаюсь перспективным, а офицеру положено повышать свою квалификацию. Самолет садиться в Алмазе из-за младшего офицера и солдата не станет. Он выполняет свою задачу. Летчикам дана команда по пути десантировать нас на указанный объект. Над дверцей пилотов зажигается фонарь. Я встаю и поправляю на себе ремни, лямки, карабины подвесной системы.
— Давайте, ребята! — кричит, выглянув из кабины, летчик. — Быстро, пока окно не затянуло. Счастливо!
Но Воробьев, который по договоренности должен прыгать первым, как назло, что-то мешкает. Секунду помедлив, я вываливаюсь из самолета и мгновенно захлебываюсь наотмашь бьющим морозным ветром и чувствую холодную пустоту в желудке. Я отсчитываю секунды и дергаю кольцо. Резкий удар в воздухе, и я как будто зависаю, застываю на одном месте, успев, однако, поймать взглядом уплывающий самолет.
Я благополучно приземляюсь вместо стартовой площадки Алмаза на поляну, окруженную неприветливыми и сумрачными елями и пихтами. Вот тебе и задержечка старшего лейтенанта! Вот во что вылилась! Надо думать, как отсюда выбираться. И тут я замечаю самого взводного. Он возится с парашютом на краю поляны. Я с криком «Товарищ старший лейтенант!» бросаюсь к нему, проваливаясь по пояс в снег. Воробьев поднимает голову и какое-то время молча, со злобой смотрит на меня, а затем, усмехнувшись, медленно скрывается в темно-зеленом пологе мохнатых лап-ветвей, оставляя в снежном покрове глубокую борозду. И хотя сердце мое замирает при одной только мысли, что я окажусь в этой страшной зимней тайге один, я останавливаюсь. «Что, кроме ненависти, может испытывать ко мне взводный? — спрашиваю я сам себя. — А история-то более чем банальная…»