– Сейчас я вас вылечу, – сказал я и подул ей на ушибленное место. Моя мама всегда так делала, когда я с разбегу налетал на стул или падал. Вероятно, и в Германии мамы так же делают своим детям, потому что девушка рассмеялась и сказала, что мама делала ей так же.
– Извините, фроляйн, что я, не будучи представленным, вступаю с вами в разговор, – сказал я. – Приношу вам свои извинения за мою неловкость и прошу позволить мне загладить свою вину.
– – Это вы меня извините, – сказала девушка, – это я шла быстро, не глядя на то, что люди могут выходить из магазинов или кафе.
– Свидетельствую вам своё почтение, – сказал я, – меня зовут Дитмар, и я всегда к вашим услугам.
– А меня зовут Элиза, – сказала девушка и в прямом смысле умчалась по своим делам.
С момента отъезда из Испании прошёл год. Весной 1938 года я уже был достаточно опытным сотрудником гестапо, могущим дать квалифицированные консультации по организации работы в СССР и в США. СССР я знал, можно сказать, практически, США – теоретически, но когда возникнет необходимость, то можно изучать США не только из рассказов людей там побывавших, но и на «цепеллине» слетать в Нью-Йорк. Это было бы неплохое путешествие, но в мае 1937 года под Нью-Йорком потерпел катастрофу германский дирижабль «Гинденбург».
В марте меня вызвал начальник управления Мюллер и спросил:
– Что можете сказать по поводу России, коллега Казен?
– Россия могла бы и не воевать с Германией в 1914 году, шеф, – сказал я, – а вот СССР становится сильнее и слабее одновременно. Он строит заводы и фабрики, покупает оборудование за границей, укрепляет армию и одновременно уничтожает опытных управленцев. Возьмите армию. Процесс по «делу Тухачевского». Расстреляны маршал Тухачевский, командармы Якир, Уборевич, Эйдеман, Корк, Фельдман, Примаков, комкор Путна. Начались широкомасштабные репрессии не только в армии, но и в самом обществе. Причём репрессируются те, кто имеют самостоятельное мнение и творческий подход к делу.
– Вот именно, дорогой Казен, – оживился Мюллер, – вы ухватили самую суть укрепления советского строя. Тотальная слежка за всеми людьми и за всеми делами. Органы НКВД как орган партии большевиков взял под контроль всю страну. Это им удалось. Они борются со своими коммунистами, которые неправильно понимают значение социализма, точно так же, как и мы реализуем указания нашего фюрера по вопросам социализма. Мы близки идеологически с Советским Союзом. Наши партии проникают во все ячейки общества, но мы не добились, чтобы и наше управление стало самой массовой организацией, обеспечивающей контроль всех процессов не только в Германии, но и там, где сильно влияние Германии. Вы едете со мной в Москву. Будете моим переводчиком и советником на переговорах в НКВД.