– Нет, домой таки ездил. Поздно, правда. А приехал рано.
– Наверное, не выспался.
– Наверное. Вон дело, бери, читай. Что это вдруг тебя на музеи потянуло?
– Да тут… для расследования. Уточнить нужно, что украли.
– Всплыло что-то? – сразу оживился Киря, и я поняла, что затронула очень опасную тему.
– Да нет… так… чисто информационно… нужно же быть в курсе.
– Что-то ты темнишь, – подозрительно посмотрел на меня приятель.
– Да ничего я не темню. Говорю же, для расследования нужно. Клиентка одна… полоумная совсем. Говорит, мужа убили из-за картины, дескать, очень дорогая, из музея. А там мазня какая-то.
– Да? А художник? Кто автор? Мазни-то этой?
– Саврасов, – раздраженно буркнула я первое, что пришло в голову.
– А-а-а… нет, Саврасова там не было.
Не предполагая, что старый друг окажется таким дотошным, я не позаботилась о том, чтобы как-то мотивировать свой интерес к музейный ценностям, и, на ходу сочиняя историю, проклинала всех и вся.
Единственным моим горячим желанием было выложить Кире все как есть, сдать пароли и явки и с чистой совестью спать ночами, зная, что благодаря мне шайка циничных махинаторов прекратила свою деятельность. Но если бы я сделала это, в разряд обвиняемых попала бы и моя клиентка, а допустить этого я не могла.
Поэтому, сцепив зубы и все нехорошие слова произнося исключительно в уме, я сердито листала дело в поисках списка похищенных картин.
Он оказался не таким уж длинным. Вспомнив слова Тамары о том, что картины отбирались под заказ, я могла только порадоваться способностям этих ловкачей, даже воруя, сохранять здравый ум и твердую память и брать только то, что нужно.
Слово «Дюрер» в списке фигурировало только один раз, не оставляя сомнений: рисунок именно тот.
Поблагодарив Кирю и попрощавшись, я села в машину, но никуда не поехала. Чтобы снова не нарваться на какую-нибудь неожиданность на перекрестке, я решила обдумывание и вождение больше не совмещать.
Итак, теперь уже доказано, что Васина копия из московского музея переехала в тарасовский, а оттуда – к кому-то из двух ловких проходимцев, торгующих поддельными антикварными ценностями.
К кому именно? Вот следующий вопрос, который необходимо выяснить.
Очевидно, что подлинник появился у Всеславина гораздо раньше, чем произошла интересная история с музеем. И тут вполне логично предположить, что в приобретении второй, «почти такой же» картины он не видел смысла и рисунок ушел к Мазурицкому.
Хотя… Как знать, как знать.
Между прочим, здесь есть один весьма забавный нюанс. Ведь Мазурицкий навряд ли догадывался, что из музея они выкрали копию. А Всеславин знал наверняка. Так что у него была прекрасная возможность уронить Мазурицкого в такую же яму, какую тот постоянно рыл для других.