«Леня, Леня… лучший друг… что-то такое было», – между тем пыталась вспомнить я.
Перебирая в памяти эпизоды расследования, я вдруг вновь увидела перед глазами фотографию из семейного альбома, на которой Тамара с младенцем на руках запечатлена в обществе Аллы и какого-то мужчины. «Леонид… друг семьи…» – вспомнила я слова своей заказчицы.
Вот оно! Вот кто такой этот Леня! «Лучший друг»… Уж не единственный ли? Судя по тому, что мне довелось за это время увидеть и услышать здесь, круг общения Всеславиных составляли в основном деловые партнеры, теплых отношений ни с кем не просматривалось. Разве что с Аллой. Да и то, пожалуй, больше из-за Эдика.
Так что в свете вышеизложенного с другом семьи, возможно, полезно было бы пообщаться. Правда, сейчас, по-видимому, не самое лучшее время… Впрочем, там будет видно. Главный вопрос повестки дня – Мазурицкий, и записи на прощальной церемонии не особенно-то много добавили к моим шансам прижать его. Разве что Сеня…
Маневры Семена Петровича, записанные на видео, несомненно, задали мне дополнительный рычаг воздействия. Поскольку Семен был в каком-то смысле сам по себе, не относился непосредственно к бригаде Мазурицкого и уж тем более не состоял в штате научных сотрудников лаборатории, можно было расценивать его как третью исходную точку моей новой стратегии.
Но если уж обращаться к Сене и соответственно шантажу, действовать придется жестко. А к крайним мерам я прибегаю только тогда, когда уже исчерпаны все другие возможности. У меня же они пока не исчерпаны, так что для начала поговорю-ка я по душам с Женей.
Действия, на которые предстояло мне мотивировать скромного и застенчивого Женю, были совсем не в его характере, поэтому я решила, что телефонным звонком здесь не обойдешься. Чтобы мой небойкий одноклассник как следует прочувствовал всю значимость предстоящей ему миссии, необходим личный контакт.
Набрав номер, я поинтересовалась у слегка удивленного Жени, смогу ли я встретиться с ним в конце рабочего дня, и, получив положительный ответ, нажала на сброс, оставив его во власти интриги и недоумения.
Памятуя о том, что Женин рабочий день заканчивается около девяти часов вечера, я не торопилась. Заварила кофе, еще раз обдумала предстоящие действия и около восьми часов спустилась к машине.
Основной транспортный поток схлынул, граждане, едущие с работы, благополучно добрались до своих пунктов назначения, и по дорогам уже можно было ехать, а не ползти.
Довольно быстро я добралась до окраины, где работал Женя, и, снова позвонив ему, сообщила о своем прибытии.