Ерунда, конечно. Умственное рукоблудие, если честно. Хотя, если разобраться, что-то в этом есть. Потому что, когда выстрелил карабин «сайга», звука никто не услышал. И значит ли это, что звука не было совсем?
Курок бесшумно сорвался со своего места, врезал совершенно без звука по бойку, тот наколол капсюль патрона, тот передал искру пороху в гильзе, тот быстро-быстро сгорел, превратился в газ, который расширился, толкнул пулю вперед, вдавил ее в нарезы ствола, толкал-толкал, пока ствол, наконец, не закончился и пуля не вылетела наружу.
Если бы рядом был слушатель, то именно в этот момент карабин должен был произнести свое «бабах!», но если слушателя не было, то…
Алик Зимин потряс головой, пытаясь привести себя в чувство.
Эк его повело, беднягу! Хотя, казалось бы, с чего? Ну погиб человек. Не то чтобы совсем незнакомый, но не друг — точно не друг. У Зимина не было среди друзей серьезных и влиятельных людей. Могут ли быть у мужика тридцати трех лет от роду серьезные друзья, если так и не заслужил этот самый мужик в возрасте Христа ничего другого в качестве имени, кроме Алика. «Слышь, Алик!», «Привет, Алик!», «А не сгоняешь по-быстрому, Алик?», Алик сгоняет. За десять дополнительных долларов — так даже с улыбкой сгоняет.
«С улыбкой», — пробормотал Алик, глядя на экран телевизора.
Погиб человек. В тысяча девятьсот девяносто четвертом году от Рождества Христова кого-то можно этим удивить? За неделю в Городе отправляются на тот свет от десяти до пятнадцати хомо сапиенсов. Не совсем хомо и не так чтобы сапиенсов. В ходе совместного распития спиртных напитков, в результате возникшей ссоры, на почве личных неприязненных отношений… это если не считать тех, кого подстрелили-взорвали-пове-сили-утопили по работе, так сказать. Ну, как в американских фильмах — ничего личного, сплошной бизнес.
Нет, конечно, нечто странное в смерти вот этого конкретного человека было.
Алик встал с дивана и пошел на кухню: чайник свистел изо всех сил, намекая, что еще немного — и пойдет на взлет.
Спокойно, сказал Алик на пороге кухни, помощь уже близка. Помощь уже рядом.
Надо будет спросить у кого-то из медиков: тех, кто разговаривает с неодушевленными предметами, сразу забирают в дурку или сперва подвергают обследованию?
Алик выключил газ под чайником и сел на табурет.
Странное состояние. Ты сидишь перед телевизором, пережидая программу местных новостей и предвкушая просмотр какого-нибудь фильма, чайник стоит на огне, бутерброды уже сделаны и ждут своей очереди. Собственно, ты даже не сидишь перед телевизором — так, присел на минуту. Или даже не присел — остановился на мгновение, прежде чем вернуться на кухню, забрав оставшуюся с обеда на столе посуду, — как Марик Гинзбург, ведущий новостей, вдруг сообщает, что вот буквально только что… Ну час назад. Ну пару часов назад, если быть совсем точным, у себя в кабинете был найден убитым Валентин Николаевич Ларенко, предприниматель, депутат, филантроп…