— Так, ладно, — сказал Сергей. — Баллоны я заправил с вечера, и они все — полные. Стало быть, попользоваться ими Андрюха не успел. Хотя тут возможны варианты. Например, он хотел без помех с кем-то поговорить на палубе и таким нехитрым способом убрал оттуда нашего капитана. Он ведь за своими молитвами не слышит ничего, мы спим — идеальный расклад для разговора.
— С кем?
Вместо ответа Сергей внимательно посмотрел на меня. Знаю я этот взгляд. Сергей уже все для себя решил, но давал остальным возможность высказаться.
— Ну, знаешь! — фыркнул я, — Для начала, на встречу со мной он мог бы прийти более одетым. Я, знаешь ли, правильной ориентации.
Сергей так недоверчиво хмыкнул, что, несмотря на свои габариты, вполне мог бы и схлопотать, но меня остановила другая мысль. Мы с ним перебрасывали друг другу свои подозрения, точно мячик в настольном теннисе, а ведь, действительно, возможны варианты.
Насчет ориентации капитана я не в курсе, но жена и пятеро ребятишек наводили на мысль об ортодоксальности его взглядов. А вот Кристина, умная, обольстительная Кристина, вполне стоила того, чтобы решительно сбросить к чертям весь гардероб.
Опять же, Сергей свернул бы Андрюхе шею без всякого труда. Это ж не человек — это мамонт в человеческом обличье. Нет, в спину бил тот, кто не был уверен в своих силах.
Конечно, чтобы воткнуть Андрюхин нож во что-то тверже воды, силушка какая-никакая требовалась, но увлечение подводным плаванием приучало дружить со спортом. У Кристины даже какой-то официальный разряд имелся. По крайней мере она так говорила.
— Ладно, — великодушно скинул одно обвинение Сергей, — Нормально все. Он просто переодевался, чтобы нырнуть в одну харю, а ты его за это замочил.
— Почему именно я?!
— Потому что ты, — уверенно сказал Сергей. — Не хотел я тебе говорить, но, раз пошла такая пьянка — у нас двоих алиби. На всю ночь. Мы с Кристинкой кувыркались.
Девушка возмущенно вскинулась, но не потому, что Серега солгал, а потому, что растрепал сей факт.
— Так что извини, приятель, но ты остаешься единственным кандидатом в убийцы.
— Зачем мне это? — возразил я.
Делить нам, увы, пока было совершенно нечего. Даже, как оказалось, Кристину. Хороша, нечего сказать! Всегда говорила: вот, мол, когда ты, Борис, станешь известным ученым, или Сергей — миллионером, или Андрей чего-то добьется в этой жизни, тогда и будем говорить о возвышенных чувствах. Или она сдержала слово, а я чего-то упустил?
Сергей тем временем развивал свою мысль:
— Вчера, помнится, Андрюха малость отстал. Минут так на десять. Это когда мы наткнулись на лодку.