– Ты что, ослеп?! Не видишь, что это доктор?! – возмущенно крикнула она в ответ, и тут же смутившийся и покрасневший как ребенок, детина извинился перед старичком и выбежал из квартиры, опять громко хлопнув дверью.
Старичок некоторое время молчал, пытаясь выбраться из собственного оцепенения. Она деловито пересчитывала деньги, сразу же пряча их в шкаф с нижним бельем.
– Наверно, надо уходить?! – занервничал старичок.
– Ну, почему же, – улыбнулась она, и, подойдя к нему ближе, стала нежно расстегивать пуговицы на его рубашке.
– Я не могу в такой нервной обстановке! – испуганно зашипел на нее старичок, бессмысленно протирая рукавом приспущенной рубашки свои запотевшие очки, – а вдруг он вернется, и что тогда?!
– Ерунда, дедуля, – усмехнулась она, и ловко повалила его на кровать, стаскивая с него брюки.
– Черт, побери! Он же вернется! – взмолился старик, воздевая к ней руки, будто в молитве.
– Да, ладно, что ты, душка, мой муж интеллигент! – засмеялась она.
– А по виду и не скажешь! – сокрушенно закачал головой старичок.
– Вид всегда бывает обманчивым, – вздохнула она, стаскивая с него трусы.
– Да уж, – в тон ей вздохнул старичок и перекрестился, готовясь к соитию.
– Вот так всегда бы! – улыбнулась она довольная тем, что быстро успокоила старичка.
– Ну, ладно, помирать, так с музыкой! – старичок махнул ей рукой, и она легла к нему в постель.
Часто напрягаясь, и дыша, как взмыленная лошадь, он часто останавливался, прислушиваясь к собственному сердцебиению.
– Слушай, ты не мог бы побыстрее! А то вдруг и в самом деле придет! – рассердилась она.
– Ты что, издеваешься что ли?! – задрожал как осиновый лист, старичок.
– Да, ладно, я просто пошутила! – засмеялась она еще громче.
– Ну, у тебя и шуточки! – пробормотал он, хватаясь рукой за сердце.
– Слушай, ты смотри мне, тут не помри, – встревожилась она.
– Счас корвалолу токо выпью и снова начнем, – привстал он с нее.
– У тебя, что, сердце что ли больное?! – удивилась она.
– Да, так, бывает иногда, пошаливает! – вздохнул он, глотая прямо из пузырька корвалол.
– Ну, ты и чудо! – присвистнула она.
– Такой уж уродился! – засмеялся в ответ старичок, убирая пузырек обратно в пиджак.
– Ну, давай, залезай скорее, – теперь ее лицо горело явным нетерпением.
– А ты меня не торопи, а то заберу деньги и уйду к ядреной матери! – обиделся старичок.
– Да, ладно, ладно, ты только не волнуйся, – она уже спокойно улыбалась, хотя в глазах ее разгорался злой блеск.
– Да с тобой уж разволнуешься, – старичок вытер платочком со лба лысины выступивший пот, снова усаживаясь на ее обнаженное тело.