Разговаривая таким образом, они вошли в комнату, скромно меблированную, оба окна которой выходили на набережную.
– Ты голоден, Жильбер? Хочешь ужинать? – спросила Нисетта.
– Нет, милая, я не голоден, только устал, и это неудивительно: если я возвратился поздно, то потому, что работал всю ночь.
– На фабрике?
– Да.
– Стало быть, у тебя есть известие о Сабине?
– Да.
– Она здорова?
– Совершенно.
– И… – продолжала Нисетта, колеблясь, – это все?
– Да.
– Но… кто сообщил тебе о Сабине?
– Ее брат…
Нисетта вздрогнула и, терзаемая любопытством, осторожно спросила:
– Ты видел Ролана?
Тот, кого молодая девушка назвала Жильбером, взглянул на нее с добродушной усмешкой.
Нисетта вспыхнула и в смущении опустила свои длинные ресницы.
– Да, – сказал Жильбер, смеясь, – я видел Ролана, моя дорогая Нисетта; он говорил мне о тебе целый вечер.
– А!.. – выдохнула молодая девушка, все более смущаясь.
– Не любопытно ли тебе знать, что он сказал мне?
– О, да! – наивно отвечала Нисетта.
– Он сказал мне, что ему хотелось бы называть меня братом, чтобы иметь право называть тебя своей женой.
– Он это сказал?
– Он сказал еще кое-что.
– Что именно?
– Какая ты любопытная!.. Ну, впрочем, все равно, скажу тебе все! Он мне со слезами на глазах и в сильном волнении поведал, что любит тебя всей душой, что он честный человек и что ценой своей жизни, если это понадобится, докажет тебе свою любовь, а в заключение спросил: «Что я должен сделать для того, чтобы Нисетта стала моей женой?»
Глаза Нисетты были устремлены на брата.
– И что ты ему ответил?
– Я взял его за руку, пожал ее и пообещал: «Ролан, я знаю, что ты человек благородный и честный, ты любишь Нисетту… она будет твоей женой».
– Ах!.. – произнесла девушка в сильном волнении, прижав руку к сердцу.
Жильбер обнял ее, руки Нисетты обвилась вокруг его шеи, и, положив голову ему на плечо, девушка расплакалась.
– Нисетта! Нисетта! – пытался успокоить ее Жильбер. – Перестанешь ты когда-нибудь плакать? Разве ты не знаешь, как твой брат становится глуп, когда его сестра плачет?.. Полно! Посмотри на меня, улыбнись и не плачь.
– Эти слезы, – сказала Нисетта, – от радости.
– Значит, ты очень любишь Ролана?
– Да!
Нисетта произнесла это с горячностью, показывавшей все ее чистосердечие.
– Если ты его любишь, – продолжал Жильбер, – то будешь счастлива, потому что станешь его женой через три месяца.
– Через три месяца? – повторила Нисетта с радостным удивлением.
– Да, – отвечал Жильбер.
– Почему же именно через три?
– По причинам, которых ты не должна знать; именно это время должно пройти до твоего брака.