Перед каждым из свободных приборов находился такой же насест, но пустой. Между насестами и корзиной с яйцами было широкое пустое пространство, занятое большим блюдом, содержимое которого человек в черно-сером костюме поглощал с аппетитом.
В ту минуту, когда женщина, смотревшая на улицу, вошла в залу, ужинавший, отрезая себе огромный кусок хлеба, спросил:
– Ну что?
– Ничего, – отвечала женщина.
– Как? – продолжал ужинавший, не поднимая глаз от тарелки. – До сих пор никого?
– Никого.
– Значит, сегодня я буду ужинать один?
– Ты жалуешься на это, Индийский Петух? – спросила женщина, снимая крышку с горшка.
– Ты же знаешь, что я никогда не жалуюсь, Леонарда, когда ты готовишь.
– Индийский Петух, берегись! Если ты чересчур растолстеешь, сам сгодишься на жаркое.
– Леонарда, если мне суждено быть изжаренным, то пусть лучше я изжарюсь на твоем вертеле, чем на королевском эшафоте.
– Его стряпня тебе не нравится?
– Нет, признаюсь.
Леонарда пожала плечами.
– Знаешь, – сказала она, – если ты будешь вести себя хорошо, тебе решительно нечего бояться, потому что ты Петух; и даже пусть тебя окружат все палачи французские и наваррские, ты можешь быть так же спокоен, как и теперь.
– Это правда, – сказал Индийский Петух, кивнув головой. – То же мне говорил и начальник, а то, что он говорит, вернее королевского слова.
– Да, тот, кому начальник угрожал смертью, – умирает; а тот, за чью жизнь он поручился, – живет, и ты знаешь, Индийский Петух, где был бы ты теперь, не будь его?
– В плену или на виселице! – с волнением произнес Индийский Петух. – Но по милости его я жив, свободен и получил благословение родной матушки. Клянусь тебе, Леонарда, я с радостью пошел бы на казнь, чтобы заслужить улыбку Рыцаря!
– Но отчего это ты один здесь сегодня? – продолжала Леонарда, переменив тон.
– Не знаю.
– Это странно!
– Который час, Леонарда?
– Семь минут первого, сын мой.
– Ах, как бы мне не хотелось находиться на месте Зеленой Головы!
– Почему?
– Начальник должен быть семь раз недоволен, а черту известно, что значит и один раз.
– Твои плечи это помнят?
Индийский Петух кивнул утвердительно с выразительной гримасой. В эту минуту в зале раздался крик: «кукареку!»
Леонарда подошла к комоду и взяла длинную трубочку, висевшую рядом; она поднесла к губам конец трубочки и задудела, потом опустила ее и прислушалась. Тут же вновь послышался петушиный крик громче первого.
– Это Золотистый Петух, – сказал Индийский Петух.
Леонарда пошла отворять дверь. Человек, закутанный в
просторный плащ, быстро вошел в залу; в золотой галун его треугольной шляпы было воткнуто перо золотистого цвета. Он бросил плащ на стул и оказался в богатом щегольском военном костюме, который как нельзя лучше шел дерзкому выражению его лица, сверкающему взору и длинным усам, скрывавшим верхнюю губу.