По небу плыло золотое солнце, день обещал быть теплым, почти весенним, тогда как в мозгу Дилана кипели мрачные мысли, а по спине пробегал нервный холодок. Он чувствовал то же самое, что ощущал бы человек, помимо воли забравшийся на верхушку высоченного дерева или мачты.
— С начала войны производство неуклонно расширяется, — продолжал рассказывать Грегори Макдафф, — мы постоянно нанимаем новых работников. Сейчас на фабрике трудится триста рабочих. Должен признаться, мне тяжело руководить предприятием в одиночку. Я нуждаюсь в помощнике.
«Но ведь у тебя много служащих, которые справятся с ролью твоей правой руки гораздо лучше, чем я!» — хотел сказать Дилан, но вместо этого спросил:
— Ты слышал о призыве Бордена[1]?
— Конечно. В Британию отправились почти двести тысяч добровольцев.
Выдержав нужную паузу, Дилан промолвил:
— Я тоже хочу вступить в армию.
Грегори Макдафф сорвался с места. Его вытаращенные светлые глаза были похожи на два сверкающих стеклянных полушария.
— Ты сошел с ума?! Ты мой единственный сын, и ты нужен здесь!
Повернувшись, Дилан холодно обронил:
— Кому?
— Фабрике. А прежде всего — мне!
— Я думаю о том, — с заметной угрозой произнес Дилан, — как это будет выглядеть? Сладкий Мальчик избежал призыва благодаря деньгам своего отца?!
Это прозвище пристало к нему, как подтаявшая глазурь шоколадного печенья пристает к пальцам, и он его ненавидел.
Мать Дилана умерла, когда он был совсем мал, и он ее не помнил. Отец был постоянно занят на фабрике, и мальчика воспитывали три любящие тетушки, которые, к несчастью, никогда не были замужем и не имели своих детей.
Однажды, когда ему было шесть или семь лет, он услышал, как кто-то сказал: «Этого ребенка явно перекормили пирожными». С тех пор Дилан не брал в рот ни капли сладкого, в чем таилась своеобразная ирония: ведь на фабрике его отца выпекались вкуснейшие кондитерские изделия.
Сейчас он не мог сказать, по какой причине одиночество стало его второй натурой, однако у него не было друзей, и он еще никогда по-настоящему не встречался с девушкой. В Торонто, где он учился в университете, юные леди добивались его внимания, однако Дилан подозревал, что их привлекали далеко не те его качества, какими он мог бы гордиться. К тому же большинство из них не заботилось ни о чем, кроме поисков подходящего жениха.
Он с детства не любил свою внешность — волнистые белокурые волосы, ярко-голубые глаза, обрамленные густыми и длинными ресницами, тонкое нежное лицо — и содрогался, когда его называли красавчиком.
Когда пришла пора выбирать учебное заведение, Дилан категорически заявил, что не станет учиться в Далхаузи