— Во всяком случае, — медленно произнес Кермит, — я виню в этом не его.
— Мужская солидарность? — усмехнулась Миранда. — Ты-то спал со всеми подряд, а меня выбрал лишь потому, что я была лучше всех.
— Да, я влюбился в тебя за твою красоту, не зная, какова ты на самом деле, не понимая, что главное в человеке — не внешность, так же, как ты до сих пор не поняла, что счастье — отнюдь не в богатстве.
— Вот как? Хочешь сказать, ты взял бы меня с чужим ребенком, с изуродованным лицом и остался бы со мной, если б я превратилась в инвалида?
— Ты знаешь, что это так.
— Я знаю лишь то, что тебе наплевать на меня и на Мойру. Так ты отказываешься принять деньги Дилана?
— Окончательно и бесповоротно.
— Тогда я забираю Мойру и навсегда покидаю Галифакс.
Миранда решила это в один миг, и ей тут же стало удивительно легко. Она ничего не должна этому человеку. Она ничего не должна никому.
Ощущая горячее желание уехать как можно дальше от Кермита, от Дилана, от всех сомнений, терзаний и горестей прежней жизни, Миранда заметалась по комнате, собирая какие-то вещи. Потом вышла за дверь и вернулась, ведя за руку Мойру.
Глядя на ее суету, Кермит не промолвил ни слова, но увидев дочь, твердо произнес:
— Ребенка ты не получишь.
Миранда сузила глаза и скривила губы.
— Зачем тебе Мойра? Что ты станешь с ней делать? Ты не в состоянии обслуживать самого себя!
— Это неважно. Ты можешь убираться отсюда. Отныне ты для меня — никто. Но она была и останется моей дочерью.
Подозвав малышку, он привлек ее к себе. Кермит не ожидал того, что случилось дальше: Миранда принялась яростно тянуть девочку за руку. Кермит не отпускал Мойру. Он ослабил хватку только тогда, когда ребенок расплакался.
Он знал, что у него отнимают последнее, и его железная выдержка дала трещину: по щекам потекли слезы. Видя это, Миранда рассмеялась.
— Пусть то, что ты сейчас услышишь, послужит тебе утешением. Твои подозрения не были напрасными. Мойра не твоя дочь. Я тебе не изменяла: я не настолько ветрена, как твои бывшие подружки! Во время взрыва в Галифаксе я была ранена, и доктора сказали, что у меня никогда не будет детей. Но ты был одержим мыслью иметь ребенка, ты шел напролом, и, желая тебе угодить, я притворилась беременной. Я хотела взять в приюте Торонто мальчика, но мне дали девочку. Ее настоящие родители погибли в автокатастрофе.
— Если ты призналась в этом, значит, тебе не нужна Мойра, — выдавил он.
— Может, и не нужна, но я смогу о ней позаботиться, а ты — нет.
Сердце Кермита билось странными неровными толчками. Теперь его мышцы обмякли, а в жилах вместо крови текла вода. Он задыхался под тяжелым одеялом, и ему чудилось, будто это — могильный холм. Он закрыл глаза, ожидая смерти, и лежал неподвижно и долго, пока не услышал тоненький голосок: