— Вы мне покажете?
— Покажу. Я принес их с собой.
— И где они?
— Я оставил папку в прихожей.
— Мне не терпится их увидеть!
Дилан радостно встрепенулся.
— Хорошо, я сейчас принесу.
Миранда не ожидала, что он так хорошо подготовился: подумать только, даже взял с собой папку!
Она с нетерпением и одновременно с тревогой ждала, пока он развяжет тесемки и вытащит пачку листов с акварелями.
Зарисовки Торонто выглядели жесткими и холодными. В них ясно ощущалось чувство оторванности, некая опустошенность. Зато пейзажи Галифакса были великолепны. Хотя Миранда плохо разбиралась в живописи, она с уверенностью могла сказать, что на этих рисунках прекрасно изображена погода, изумительно передана атмосфера; они дышали, жили и невероятно притягивали к себе. Они не казались статичными, им была свойственна некая волшебная изменчивость. На этих рисунках была запечатлена, на первый взгляд, ничем не примечательная жизнь небольшого провинциального городка во всех ее проявлениях.
Стальные нити мостов, дым уходящего поезда, мелкая зыбь в заливе и корабли, корабли, корабли. А какие цвета! На акварелях Дилана даже банальный серый имел удивительно много оттенков.
Миранда поняла, что он решил показать ей свои рисунки не для того, чтобы похвастать и произвести впечатление, а потому что хотел поделиться с ней сокровенным.
Дилан смотрел на девушку тревожным, почти умоляющим взглядом.
— Вам нравится?
Она решила не кокетничать с ним и не мучить его. Дилан вообще был человеком, с которым легко быть откровенной.
— Очень! Вы где-то учились?
— Нет.
— Впрочем, вам и не нужно. Вы художник от Бога.
— Не думаю. Просто я всегда посвящал этому занятию очень много времени, — ответил Дилан и попросил: — Только никому не рассказывайте, хорошо?
— Не расскажу. Я рада, что вы поделились со мной своей тайной.
— Ваше мнение значит для меня слишком много!
— На самом деле я не разбираюсь в живописи. Я только знаю, что в нашем мире все, в чем есть душа, воистину бесценно.
— Миранда! — восхищенно воскликнул он и тут же спросил: — Вы не сердитесь, что я назвал вас по имени?
— Нет. Только не делайте этого при родителях, — ответила девушка, чуть не добавив: «Пока не делайте».
Ей захотелось как-то поощрить Дилана, приблизить его мечты к реальности, и она сказала:
— Хотите потанцевать? Правда, без музыки, но я могу напеть какую-нибудь мелодию! — И, не дожидаясь его ответа, запела модную песенку.
Дилан был сражен пикантностью ситуации и неожиданной смелостью Миранды, а особенно — близостью ее тела. Обняв девушку за талию, он почувствовал под рукой твердые пластинки корсета. Он слышал шелест ее нижней юбки, вдыхал аромат ее кожи, и эти мгновения казались ему прекраснейшими мгновениями на свете.