Нелл пришло в голову, что по сути Дилан был ее хозяином; по своему положению они были далеки друг от друга, как Луна от Земли. Их не могло уравнять даже горе.
Вместе с тем, когда он смеялся, она ощущала теплоту и внутренний свет. Его голос был полон эмоций и при этом звучал очень мягко. Что-то подсказывало Нелл, что он деликатный, ранимый и искренний человек.
Дилан просматривал меню, думая о сушеном горохе, мясных консервах и галетах, которые они ели в Галифаксе.
Здесь же он читал: черепаховый суп, гусиная печенка с трюфелями, спаржа, омлет с грибами, копченая камбала, парная телятина под винным соусом, голландский сыр, жареный цыпленок, яблочное суфле, шоколадный мусс.
Совсем недавно и он, и Нелл, и Аннели стояли на краю смерти, а сейчас будут есть казавшиеся нереальными блюда, которые, как и серебряная посуда, льняные салфетки и красивая музыка, принадлежали другому миру.
Никто из них не вышел из мрака. Они все еще пребывали там, в Галифаксе. Они сполна разделили его судьбу. Они были частью этого города, а он был частью их.
Аннели совершенно спокойно перечислила, что бы она хотела съесть, по-видимому, не задумываясь о том, сколько это может стоить, и Нелл резко одернула ее.
— Пусть ест, что хочет: она же ребенок! — возразил Дилан, и Нелл подумала о ребенке в своем животе. Что его ждет? Она не сообщила Дилану о своей беременности и не знала, как это сделать теперь?
— Мы завернем что-нибудь Галифаксу? — спросила Аннели, беря салфетку.
— Конечно.
Дилан заметил, как при слове «Галифакс» посетители принялись оглядываться на них, и ему мучительно захотелось, чтобы все случившееся оказалось сном.
После ужина они вернулись в номер и разошлись по спальням. Лежа под стеганым атласным одеялом, Дилан размышлял о том, рассказать ли Нелл о своем лице? Разве она сумеет разделить его боль и муку?.. Да и разумно ли заставлять ее делать это? С нее хватит собственных страданий, а ему совершенно незачем впускать ее в свой личный замкнутый ад.
В это же самое время Нелл терзалась вопросом, говорить ли ему о ребенке? Ей пришло в голову, что пусть и временный статус замужней женщины даст ей хоть какое-то уважение окружающих. После развода она может сказать, что муж ее оставил, или солгать, что он погиб при взрыве. Вдова или даже разведенная женщина — совсем не то же самое, что одинокая мать!
При этом Нелл не думала ни о том, что станет носить известную в Галифаксе фамилию, ни о том, что эту же фамилию будет вправе получить и ее ребенок, ни о том, что по закону она сможет потребовать у Дилана пожизненного содержания.