Никто не поведает нам теперь, в какой год, месяц и день он родился, какая звезда сияла над тем деревянным домом, но о событиях, ознаменовавших его первые дни на земле, можно рассказывать подробно и точно, потому что они не могли не произойти или произойти иначе, ибо, вступая в мир, ребенок входил в круг освященных веками обычаев и обрядов, в которых воплотились верования и убеждения его отцов и праотцев. Он вступал в этот круг, еще не помня себя, своим подсознанием, до-сознанием…
Говоря словами летописца, «по обычаю нашему изстаринному», сразу после рождения ребенка приглашался священник или просто кто-либо из знающих дело людей для чтения молитвы на освящение и утверждение дома, где новый человек пришел в мир. Чтобы дом этот со всеми живущими в нем был сохранен от всякой надвигающейся беды и беззакония, от всякого обмана и разорения. Чтобы защищен он был от злых людей и всякого зверя земного. Чтобы ничего не произошло в этом доме «на радость врагам и уничижение людям».
По столь же неотменному обычаю новый человек, вышедший из «сени», то есть тени, тьмы небытия на свет жизни, на восьмой день своего пребывания в этом свете принимал крещение в ближайшей церкви.
Ярко горели свечи, прилепленные к краю налитой теплой водой купели, над которой низко склонялся старенький священник в бедном холщовом облачении. Со свечами в руках, в праздничной одежде торжественно стояли родные и близкие новорожденного. Негромко и значительно звучало речитативное напевное чтение, изредка прерываемое строгим унисонным пением… Тут получил наш новорожденный неведомое теперь имя, с которым ему пришлось расстаться, чтобы принять монашеское — Андрей.
Монастырский обычай при пострижении давать имя, чаще всего начинающееся на ту же букву, что и мирское, свидетельствует нам, что при крещении нарекли Рублева, может быть, Алексеем или Александром, Афанасием или Антонием, или еще каким-нибудь уже редким именем — сто тридцать шесть мужских имен, начинающихся на первую букву алфавита, насчитывает древний русский календарь — святцы.
Наречение имени мыслилось людьми того времени первой связью с вечностью. Потому существовал обычай называть новорожденного именем того святого, чья память приходится на день его рождения или ближайшие дни, поскольку, получая имя святого и с ним вместе календарные именины, человек обретал в его лице своего покровителя и заступника.
Эта мыслимая связь представлялась началом еще более глубоких и таинственных приобщений. Трижды погруженный в воду во имя Отца и Сына и Святого Духа крещаемый младенец приобщался к жизни в Боге, к Святой Троице, вместе с Христом умирал и воскресал к жизни вечной.