Во-вторых, бурный рост автотракторного парка в предвоенные годы, поступление все новых и новых машин неизбежно породили широко распространенное к ним отношение как к «даровому ресурсу»: мол, если сломается, государство даст еще. Время от времени советские и партийные органы проводили кампании по борьбе с таким отношением к технике, но, судя по началу войны, его полностью искоренить не удалось. Потребовался приказ Сталина, приравнивающий автомобиль к винтовке, за утрату которой полагался трибунал, чтобы отношение к автотракторной технике в войсках существенно изменилось.
Великий и могучий «Студебекер»
Вопрос о ленд-лизе всегда был сильно политизированным, поскольку всегда находились горячие головы, впадавшие в крайности. Одни утверждали, что якобы без американского оружия и поставок Советский Союз не смог бы выиграть войну. Доказано, что это не так, и основные военные потребности Красной Армии покрывались внутренним производством. Другие утверждали, что ленд-лиз вообще не оказал никакого влияния на ход боевых действий, что якобы это был совсем необязательный довесок к вооружению и технике советского образца.
В обоснование второй точки зрения часто приводят долю стоимости ленд-лиза в общем объеме стоимости боевой техники и вооружения, произведенного во время войны – 4 %, а также, что поставлялась устаревшая и негодная для фронта техника. В принципе и этому можно найти подтверждения. Однако ленд-лизовское оружие имело куда большую долю, чем 4 %, например доля от выпущенной в 1941–1945 годах техники:
танки – 12,3 %,
САУ – 7,8 %,
самолеты – 13 %,
зенитные орудия – 21 %,
противотанковые орудия – 9 %,
морские суда – 22,4 %,
автомобили – 64 %[171].
Правда, по данным отчета Управления снабжения ГАВТУ КА о работе за период Великой Отечественной войны от 28 сентября 1945 года, данные о поступлении и доле импортных автомобилей другие. Всего поступило 282,1 тысячи импортных автомобилей, в том числе 66,3 тысячи грузовых и 179,9 тысячи тягачей. На 1 января 1944 года доля импортных автомобилей составляла 19 % автопарка, на 1 января 1945 года – 30,4 %, на 1 мая 1945 года – 32,8 %. В конце войны в автопарке Красной Армии было 664,4 тысячи автомобилей, в том числе 385,7 тысячи отечественного производства, 218,1 тысячи импортных (ленд-лиз) и 60,6 тысячи трофейных.
Расхождение данных вызвано тем, что доли рассчитаны по-разному. В статистике ленд-лиза расчет велся по поступлению, а в статистике ГАВТУ по фактическому наличию в войсках.
Казалось бы, не так и много было ленд-лизовских автомобилей в составе автопарка Красной Армии. Однако 109,4 тысячи из них, то есть почти точно 50 %, приходилась на легендарный Studebaker US6 (в статистике ГАВТУ он учтен как тягач), с приводом на все три моста и рекомендованной грузоподъемностью в 4 тонны (хотя, по данным производителя, он имел грузоподъемность в 2,5 тонны). Его эксплуатация в Красной Армии началась с мая 1943 года, и этот грузовик решил многие проблемы. Во-первых, он мог буксировать орудия, вплоть до 76-мм пушек и 122-мм гаубиц, отчего его и учитывали как тягач. Во-вторых, в качестве грузовика с большой проходимостью он заменял и советские грузовики, и трактора, и даже гужевой транспорт. В-третьих, на него были установлены реактивные системы БМ-13.