– Подождем до следующей сильной волны, – сказал Харли.
Наконец волна с грохотом разбилась о скалы, и мы непроизвольно пригнулись, пряча лица от брызг. Расселина заполнилась доверху; вода побежала по гранитным плитам и едва не добралась до наших ног. Затем она схлынула назад, и расселина опустела. Зашуршал увлекаемый отливом гравий. Поверхность моря была покрыта мутно-серой пеной, пятнистой от капель дождя.
– Отлично, опускаем, – задыхаясь, произнес Харли. – Держи свой конец.
Мы положили мешок так, чтобы та сторона, где была голова, свешивалась с гранитной плиты в расселину. Молнией вверх. Тело лежало на спине. Я схватил мешок за два угла. Мокрые от дождя волосы липли ко лбу и лезли в глаза. Присев на корточки, Харли потащил мешок вперед. Я шел за ним, дюйм за дюймом, мелкие шаги по скользкому камню. Следующая волна затекла под мешок. Он привсплыл. Воспользовавшись временной плавучестью, Харли подтолкнул мешок еще дальше в море. Я не отставал от него. Волна схлынула. Расселина снова осушилась. Мешок плюхнулся на камни. Дождь яростно хлестал по плотной резине, барабанил нам в спины. Чертовски холодный дождь.
Используя следующие пять волн, Харли проталкивал мешок все дальше и дальше до тех пор, пока тот не завис над расселиной. Я держал уже одну резину. Под действием силы тяжести тело сползло вниз. Харли ждал, следя за волнами, и вдруг нагнулся и быстро раскрыл молнию до конца. Отскочил назад и взял у меня один угол мешка. Крепко схватил его. С грохотом накатилась седьмая волна. Соленые брызги окатили нас с ног до головы. Расселина заполнилась водой, наполнившей и мешок, и когда большая волна начала отступать, она потянула за собой и тело, вытаскивая его из мешка. Мгновение оно неподвижно застыло на поверхности, затем обратное течение увлекло его в море. Тело сразу же ушло вниз, в глубину. Я успел разглядеть длинные светлые волосы, раскинувшиеся в воде, и бледно-зеленоватую кожу, затем все исчезло. Расселина, осушаясь, вспенилась красным.
– Здесь очень сильное течение, – заметил Харли.
Я молчал.
– Оно утаскивает все в открытое море, – продолжал он. – По крайней мере, мы ни разу не видели, чтобы что-нибудь прибивало обратно. Утаскивает на милю или две от берега, все время вдоль дна. А потом здесь еще есть акулы, наверное. Разгуливают вдоль побережья. И всякая другая живность. Понимаешь, крабы, рыбы-прилипалы и тому подобное.
Я молчал.
– Назад никто не возвращался, – повторил Харли.
Я взглянул на него, и он ухмыльнулся. Его рот раскрылся над бородкой зияющей дырой. У него были гнилые желтые зубы. Я отвел взгляд. Набежала следующая волна. Небольшая, но когда она схлынула, расселина уже была чистой. Казалось, ничего не случилось. Ничего не произошло. Неуклюже поднявшись на ноги, Харли застегнул пустой мешок. Из мешка все еще вытекали розоватые струйки, падавшие на камни. Я обернулся в сторону дома. Бек стоял в дверях кухни, наблюдая за нами.