– Как держится Горовский? – спросил я.
– Неважно. Но завтра все будет кончено.
– Ты станешь знаменитостью.
– Надеюсь, не стану. Это дело навсегда останется засекреченным.
– Ну тогда знаменитостью в засекреченном мире. Тоже достаточно многолюдном.
– Что ж, в таком случае, наверное, я должна просить о том, чтобы ты устроил мне служебную аттестацию. Например, послезавтра.
– А сегодня вечером предлагаю поужинать вместе, – сказал я. – Нам надо куда-нибудь выйти. Отметить завершение дела. Посетить лучшее место, какое только мы сможем найти. Плачу я.
– А я полагала, ты живешь на продовольственные талоны.
– Я откладывал специально для этого случая.
– Тогда, наверное, у тебя скопилась порядочная сумма. Дело было очень долгим.
– Ты ползла медленно, словно улитка. В этом твоя единственная проблема, Коль. Ты дотошная, но чересчур медлительная.
Улыбнувшись, Коль подняла коробки выше.
– Напрасно ты отказался от свидания, – сказала она. – Я бы показала тебе, как медленно может быть лучше, чем быстро.
Она унесла коробки, и через два часа мы встретились в ресторане в городе. Это было очень приличное место, поэтому я принял душ и надел свежую форму. Коль пришла в черном платье. В другом. Без горошка. Просто в черном и блестящем. Оно ей очень шло, хотя Коль и не нуждалась в дополнительной помощи. В этом платье она выглядела на восемнадцать.
– Замечательно, – усмехнулся я. – Все решат, что ты ужинаешь вместе со своим отцом.
– Ну разве что с дядей, – поправила Коль. – С младшим братом отца.
Это был один из тех моментов, когда еда была не главным. Я помню тот вечер во всех подробностях, но начисто забыл, что мы заказали. Наверное, бифштекс. А может быть, равиоли. Одним словом, что-то мы заказали. Определенно мы что-то ели. Мы много говорили о таких вещах, о которых не делишься с первым встречным. Я подошел вплотную к тому, чтобы предложить Коль снять номер на ночь. Но я этого не сделал. Выпив по бокалу вина, мы перешли на минералку. Не сговариваясь, решив сохранить на завтрашний день свежие головы. Я оплатил счет, и в полночь мы разъехались по домам, каждый к себе. Несмотря на поздний час, Коль была оживленной. Полной жизни и энергии. Она буквально бурлила от возбуждения. Я долго стоял на улице, провожая взглядом ее машину.
– Кто-то едет к нам, – десять лет спустя сказала Элизабет Бек.
Выглянув в окно, я увидел вдалеке серый «таурус». Цвет машины сливался со скалами и пасмурной погодой, и поэтому я заметил ее не сразу. До нее было мили две. Она быстро вошла в поворот. Я определил, что это был «таурус» Виллануэвы. Велев Элизабет присматривать за Ричардом, я спустился вниз и вышел через черный вход. Достал из тайника ключи Энджела Долла. Положил их в карман плаща. Достал также «глок» Даффи и запасные обоймы. Я хотел вернуть их в целости и сохранности. Для меня это было очень важно. У Даффи и без этого хватит своих проблем. Положив «глок» и обоймы в карман, где лежала «беретта», я вернулся к крыльцу и сел в «кадиллак». Подъехал к воротам, вышел из машины и, спрятавшись, стал ждать. «Таурус» остановился перед воротами, и я разглядел за рулем Виллануэву, рядом с ним Даффи и Элиота на заднем сиденье. Выйдя на открытое место, я отпер ворота и распахнул створки. Виллануэва проехал вперед и остановился бампер к бамперу перед «кадиллаком». Открылись три двери, все трое вылезли из машины и вопросительно посмотрели на меня.