Целую минуту я отдыхал, держась за него, затем побрел вдоль стены гаража, низко пригнувшись, по пояс в воде. Потом пополз на четвереньках. Перекатился на спину. Уставился в небо. «Теперь один вернулся, Харли».
Набегавшие волны доходили мне до пояса. Я отполз на спине так, чтобы они доходили только до колен. Перевернулся на живот. Вытянулся, прижимаясь лицом к камню. Мне казалось, меня раздуло. Я замерз. До мозга костей. Мой плащ остался в море. Пиджак остался в море. «Средства убеждения» остались в море. «Беретта» осталась в море.
Я встал. Вода стекала с меня струями. Шатаясь, я сделал пару шагов. Мысленно услышал слова Леона Гарбера: «То, что тебя не убило, лишь делает тебя сильнее». Гарбер считал, что это изречение принадлежало Джону Кеннеди. На самом деле оно принадлежало Фридриху Ницше, но только он вместо слова «убило» употребил «уничтожило». «То, что нас не уничтожило, делает нас сильнее». Проковыляв еще два шага, я прислонился к стене внутреннего дворика, после чего исторгнул из себя около галлона соленой воды. Тогда мне немного полегчало. Я помахал руками и поочередно подрыгал ногами, восстанавливая кровообращение. Затем пригладил мокрые волосы и сделал несколько медленных вдохов и выдохов. Меня очень беспокоил кашель. Мое горло болело и горело от холода и соли.
Я прошел вдоль стены и завернул за угол. Отыскал свой тайник и последний раз наведался в него. «Куин, я иду за тобой».
Мои часы еще шли. Они показали, что мой час уже давно истек. Даффи должна была позвонить в БАТО еще двадцать минут назад. Однако Бюро откликнется не сразу. Вряд ли в портлендском отделении есть оперативная служба. Вероятно, ближайшим местом будет Бостон. Откуда была прислана горничная. Так что времени у меня было достаточно.
Фургон исчез. Судя по всему, ужин был отменен. Но остальные машины стояли на месте. «Кадиллак», «линкольн», два джипа. В доме восемь врагов. Плюс Элизабет и кухарка. Я не знал, к какой категории отнести Ричарда.
Я шел, прижимаясь к стене особняка, и заглядывал в каждое окно. Кухарка находилась на кухне. Мыла посуду. Кист и Мейден оставили все продукты. Нырнув под окном, я пошел дальше. В обеденном зале царил разгром. Ворвавшийся в разбитое окно сквозняк смел со стола скатерть, расшвыряв посуду и приборы. В углах ветер намел дюны из штукатурки. В потолке зияли две дыры. Вероятно, такие же были в потолке комнаты над залом, а может быть, и в потолке комнаты третьего этажа. Возможно, «Бреннеке» пробили крышу и устремились к луне.
В комнате, в которой я играл в русскую рулетку, находились трое ливийцев и трое людей Куина. Они сидели за дубовым столом и ничего не делали. У них на лицах еще были видны отголоски шока. Но все уже начинали понемногу успокаиваться. Никто не собирался никуда уезжать. Нырнув под окном, я пошел дальше. Добрался до комнаты Элизабет Бек. Она была там. Вместе с Ричардом. Труп убрали. Элизабет сидела на диване и что-то быстро говорила. Я не мог разобрать слов, но Ричард слушал мать внимательно. Я пошел дальше.