– Сначала хорошая, – сказал я. – Подними мне настроение.
– Судя по всему, с «тойотой» все в порядке.
– Да?
– Дело запутанное. Таможня сообщила нам график доставки контейнеров Бека. Весь свой товар он получает из Одессы. Это на Украине, на Черном море.
– Знаю.
– Правдоподобная точка для отправки ковров. Они поступают туда из Турции. Но с нашей точки зрения, Одесса является перевалочным пунктом героина. Все, что не попадает в Штаты прямиком из Колумбии, поступает из Афганистана и Туркмении через Каспийское море и Кавказ. Так что если Бек переправляет свой товар через Одессу, это означает, что он занимается героином, а раз он занимается героином, он ни черта не смыслит в «экстази». Бек не знает дельцов ни в Коннектикуте, ни где бы то ни было. Героин и «экстази» никак не связаны между собой. Абсолютно никак. Это совершенно разные сферы деятельности. Так что Беку придется начинать с чистого листа. Я хочу сказать, номера «тойоты» сообщат ему адрес и фамилию, но для него это не будет иметь никакого смысла. Потребуется несколько дней, чтобы выяснить, с кем он столкнулся.
– Это и есть твоя хорошая новость?
– Она достаточно хорошая. Поверь, эти люди живут в разных мирах. А несколько дней – это все равно максимум, чем ты располагаешь. Мы не можем держать телохранителей вечно.
– Ну а плохая новость?
Даффи ответила не сразу.
– Не исключено, что кто-то видел «линкольн».
– Что случилось?
– Ничего определенного. Просто охрана в гараже оказалась не совсем такой надежной, какой могла бы быть.
– Что это значит?
– Это значит, что мы не можем сказать наверняка, случилось ли что-то плохое.
Послышался лязг открываемой двери фургона грузовика. Через мгновение нас окликнул взволнованный Элиот. Мы поспешили к нему, ожидая найти что-нибудь хорошее. Вместо этого мы увидели еще один передатчик. Такая же крошечная металлическая коробочка с такой же восьмидюймовой проволокой-антенной. Она была приклеена изнутри на стену фургона, рядом с дверью, на уровне глаз.
– Отлично, – сказала Даффи.
Фургон был забит коврами, совершенно такими же, как те, что мы уже видели. Казалось, мы открыли тот же грузовик. Плотно скатанные, туго стянутые бечевками ковры, поставленные вертикально по убыванию роста.
– Будем проверять? – спросил пожилой агент.
– Нет времени, – сказал я. – Если за передатчиком следят, у меня есть минут десять, не больше.
– Зовите собаку, – сказала Даффи.
Незнакомый мне парень открыл микроавтобус и вывел ищейку на поводке. Это было маленькое толстенькое создание на коротких ножках в рабочей упряжи. У него были длинные уши и нетерпеливое выражение на морде. Я люблю собак. Порой я подумываю о том, чтобы завести собаку. Вдвоем нам было бы веселей. Эта собака не обратила на меня внимания. Она протащила проводника прямиком к синему грузовику и остановилась, ожидая указаний. Проводник подсадил ее в фургон, поднял на лес ковров, щелкнул пальцами, произнес какую-то команду и снял поводок. Собака принялась бегать по коврам взад и вперед. Короткие ноги не позволяли ей быстро перебираться с одного уровня на другой. Но собака обнюхала каждый дюйм и вернулась назад. Она остановилась с горящими глазами, виляя хвостом, разинув пасть в глуповатой улыбке, словно вопрошая: «Ну и где же тут веселье?»