и резко дергаю меч, пока Альфа не сообразил. Левой рукой он отчаянно молотит меня по груди, пытается скинуть – а я с силой втыкаю лезвие ему в бок. Оно скребет по ребру, входит глубже. Я физически ощущаю, как острие прорывает кожу, мышцы, внутренние органы. Альфа смотрит на меня, кашляет, по бледному подбородку струится кровь.
Мне приходилось убивать раньше. Но не так близко. От этой близости становится муторно.
Вытаскиваю меч. Альфа еще корчится на полу. Наступаю ему на руку с пистолетом – вдруг хватит сил выстрелить? – вынимаю из другой руки журнал и ищу глазами Донну. Она распласталась на столе, борется с призраком.
Перерезаю тому горло, он делает шаг назад, бьется в судорогах. Потрясенная Донна смотрит на меня.
Перевес на нашей стороне. Призраки отступают к кухне, Пифия стреляет из темноты им вслед, не дает высунуться.
Смахиваю мечом все свечи, до которых могу достать. Питер с Умником опрокидывают стол – получается укрытие.
– Нет! – кричу им. – Уходим!
Хватаю ошарашенного Умника за шиворот, толкаю к двери. Питер вернул себе пистолет и палит во все, что движется.
Прорываемся в зал каталогов; призраки стреляют из конфискованного у нас оружия, но в темноте промахиваются. Пули врезаются в книги, взрывают мониторы мертвых компьютеров, превращая их в пыль и дым.
Приказываю всем бежать на выход, а сам с трудом закрываю тяжелые деревянные двери между расписным коридором и залом каталогов. Ребята скачут по лестнице вниз, я жду. Я знаю, что должен сделать, чтобы остановить погоню и выиграть время. Чтобы удержать преследователей. Оно того стоит, говорю я себе, их кровь меня не запятнает. Это просто условность.
Сражаясь с чудовищами, остерегайся сам превратиться в чудовище[5].
Покончив с делом, слетаю вниз по ступеням.
В вестибюле Питер с Умником зовут Донну – та исчезла где-то в темноте.
Я с тревогой поднимаю голову – вдруг призраки наберутся мужества и побегут за нами? Звон разбитого стекла.
Из мрака появляется Донна, в руках у нее плюшевая игрушка.
Медвежонок.
Скатываемся по лестнице вниз. Нам радостно и противно. Мы свободны. Мы живы.
И мы стали другими.
Я вся пропиталась кровью, сердце выпрыгивает из груди. Мимо дымящихся остатков пикапа, налево, на север по Пятой авеню – в обход того места, откуда напали конфедераты.
Ноги сами, на автопилоте, уводят нас подальше от пережитого ужаса. Через несколько кварталов становится ясно – погони из библиотеки не будет. Рядом какое-то время трусит собачья стая, втягивает носами запах крови. Но мы выглядим похлеще бродячих псов, и они решают, что такое есть не хотят.