Я. Мартини?! Честно, Питер?
Питер. Хорош ныть, женщина. Когда еще тебе удастся выпить приличный коктейль? (Поворачивается к парню с подносом.) Это – Доминик. (Имя произносится многозначительно.) Доминик, это – ребята. Доминик готовит лучшие коктейли во всем Манхэттене. А может, и во всем мире.
Питер вечно несет такую чушь, любит интриговать. «Это – Донна. Донна – художница-авангардистка».
Доминик (кивает). Други мои, если что понадобится – зовите.
Он плывет к бару, но сначала стреляет глазками в Питера.
Други мои?!
– За Пифию и Джефферсона. – Я поднимаю бокал. – Вы наши Гарольд и Кумар, боги насилия.
Все, кроме Джеффа, поднимают бокалы.
Джефферсон. Пить за себя самого – плохая примета.
Я. М-м, ладно. Тогда… за насилие. В хорошем смысле слова.
Дзынь-дзынь-дзынь. Джефферсон заявляет, что чокаться надо, глядя человеку в глаза, поэтому процедура немножко затягивается. Мы таращимся друг на друга и хихикаем. Дзынь! Наши с Джеффом бокалы звенят. Глаза у него грустные и влажные.
Мартини я пробую первый раз. На вкус, как прокисший компот.
Я. Гадость. Оно такое и есть?
Питер (причмокивая). Именно.
Пифия отпивает, закашливается, выплевывает все на пол. На нас косятся – типа, что за варварство? Так непривычно – настоящий ресторан, где соблюдают правила этикета. Просто вынос мозга. Я еще Базар не переварила: тучи людей, деньги, покупки. Мне-то казалось, это все в прошлом.
Пифия никак не может откашляться, я хлопаю ее по спине, усаживаю на место.
Я. Ну, Тайсон, колись. Как дела у вас с Умником?
Пифия. Дела?
Я. Ага. Вы с ним, значит, вместе? Или как?
– Он вон там. – Она делает большие глаза и кивает в сторону большого мраморного камина.
Возле него стоит Умник и заинтересованно крутит ручку старого металлического сейфа.
Я. Ладно, проехали.
Пифия. А! Ты в этом смысле «вместе»… (Задумчиво.) Он со мной общался.
Я. Чего?
Пифия. Общался. Даже когда я была ИТК.
Я. Что за ИТК?
Пифия (с улыбкой). Иммигрант только с корабля. Когда мы с родителями переехали сюда из Китая, со мной никто не разговаривал.
Я. Умник не общается ни с кем, только с Джефферсоном и Ва… только с Джефферсоном.
Пифия. А со мной общается.
Я. Ух ты. А тебе он… короче… нравится?
Она смеется – будто солнышко из-за туч выглянуло. Никогда не видела, чтобы Пифия смеялась. Или я не замечала? Она трясет головой, но широкая улыбка не стряхивается.
Я. Он тебе нравится!
Пифия только трясет головой.
Пифия. А я ему нравлюсь, как думаешь?
Я. Мысли Умника – для всех тайна. По идее, должна нравиться.
Пифия (поднимая бокал). Ганбей.
Это, надо полагать, значит «ваше здоровье». Она морщится и пьет. Я делаю то же самое.