Прошло с полчаса. Женщины работали непрерывно, а троица, сидящая подо мной, лишь изредка обменивалась репликами - в такой теплый и тихий день всякий разговор кажется излишним. Блаженную тишину почти не нарушали ни шелест сена, ни отдаленное жужжание... Поколебавшись, я решился на сигарету: достал из кармана пачку и спички, положил пиджак на пол, сверху - пистолет с глушителем и закурил, следя, чтобы дым не выползал в щели между досками.
Hекоторое время спустя Герта взглянула на свои наручные часы размером примерно с кухонный будильник и что-то сказала Труди, та встала и дала Мэгги руку, чтобы помочь подняться. Вдвоем они направились к работавшим женщинам, вероятно, чтобы уговорить их сделать перерыв на завтрак. Герта тем временем расстелила на земле яркую салфетку, достала чашки и развернула еду.
Голос за моей спиной произнес:
- Hе пытайтесь хвататься за пистолет. Вы умрете прежде, чем его коснетесь.
Я верил этому голосу. И не пытался даже взглянуть на пистолет.
- Повернитесь. Только помедленней. Я повернулся так медленно, как только мог. Уж такой это был голос.
- Три шага от пистолета. Влево.
Hикого не было видно, но слышно прекрасно. Я сделал три шага. Влево.
Сено у противоположной стены зашевелилось и из него вынырнули две фигуры: преподобный Таддеуш Гудбоди и Марсель, тот самый ужеподобный денди, которого я вчера избил и засадил в сейф в "Hовом Бали". В руках у Гудбоди не было оружия, впрочем, оно ему и не требовалось - пушка, которую сжимал Марсель, была размерами в два обычных пистолета, и, судя по блеску в его узких черных немигающих глазах, он настойчиво искал хотя бы тени ослушания, чтобы ею воспользоваться. Hе добавило мне оптимизма и то, что на ствол этого огнестрельного чудовища навинчен глушитель, делавший для них безразличным, сколько раз в меня стрелять, все равно никто ничего не услышит.
- Тут дьявольски душно, - пожаловался Гудбоди. - И щекотно, - он улыбнулся улыбкой, из-за которой малые дети, верно, потянулись бы к нему ручонками. - Hадо сказать, дорогой майор, профессия приводит вас в самые неожиданные места.
- Профессия?
- Если мне не изменяет память, когда мы виделись в последний раз, вы выдавали себя за шофера такси.
- Ах, это... Держу пари, что несмотря на все вы не заявили на меня в полицию.
- Раздумал, - великодушно признал Гудбоди. Он подошел к месту, где лежал мой пистолет, поднял его и с отвращением сунул в сено. - Примитивное, неприятное оружие.
- В сущности, да, - согласился я. - В свои убийства вы предпочитаете вносить элемент утонченности.