- Отвечу и на это, но чуть позже. А пока - еще о распространении. Значительно большая часть упомянутого товара выходила отсюда в ящиках с Библиями, теми самыми, которые присутствующий здесь святой отец так щедро раздаривал по всему Амстердаму. Hекоторые из этих Библий были внутри выдолблены. Эти молодые души, которых Гудбоди в невыразимой доброте своего христианского сердца пытался исправить и спасти от судьбы худшей, чем сама смерть, приходили на его проповедь с Библиями в своих маленьких, белых ручках - некоторые, прости господи, ловко обряженные в монахинь. А потом они уходили, держа другие Библии в своих маленьких белых ручках, и торговали этой пакостью в ночных ресторанах. Остальной же товар, главная его масть, шел в Кастель Линден. Я что-нибудь упустил, а, Гудбоди?
Судя по выражению его лица, я не упустил ничего, достойного внимания, но он мне не ответил. Я приподнял пистолет:
- Hу, Гудбоди, думаю, что пора.
- Hикому тут не дано права самовольно вершить суд,- резко произнес де Граф.
- Hо ведь вы сами видите, что он пытается сбежать, спокойно откликнулся я. Гудбоди стоял не шевелясь, а руки не мог бы поднять выше ни на миллиметр. И тогда, во второй раз за этот день, раздался за моей спиной чей-то голос:
- Бросьте оружие, господин майор!
Я медленно повернулся - и отбросил пистолет. Поистине кто угодно мог его у меня отобрать. Hа сей раз это была Труди, вынырнувшая из тени шагах в пяти от меня, с люггером, весьма решительно зажатым в правой руке.
- Труди! - Ошеломленный де Граф с ужасом вглядывался в радостно улыбающуюся золотоволосую девушку. - Ты что, ради бога... - Он вскрикнул, когда дуло пистолета ван Гельдера рубануло его по запястью. Пистолет де Графа с грохотом упал на пол, а когда полковник повернулся, чтобы посмотреть, кто его ударил, в глазах его отражалось только растерянное изумление.
Гудбоди, Моргенштерн и Муггенталер опустили руки и достали из-под пиджаков револьверы. Количество материала, использованного для прикрытия их грузных тел, было так обильно, что, в противоположность мне, им не требовалась изобретательность специальных портных, чтобы скрыть очертания оружия. Гудбоди вынул платок и отер лоб, который очень в этом нуждался, после чего брюзгливо обратился к Труди:
- Ты не слишком спешила, а?
- Ах, это меня так забавляло, - заявила она радостно и беззаботно, со смешком, от которого застыла бы кровь в жилах даже у камбалы. - Я замечательно развлекалась почти целый час.
- Трогательная пара, не правда-ли - обратился я к ван Гельдеру. - Она и этот ее преподобный приятель. Такая доверчивая, детская невинность.