Когда руки Алонсо замерли, Орнелле показалось, что ее сердце остановилось.
— Хорошо, я спою, — сказала она.
Орнелла тряхнула головой, откидывая волосы за спину, подставляя лицо воображаемому ветру, и завела одну из тех пронзительно печальных корсиканских песен, которые рвут душу на части, заставляют тело дрожать от странного озноба. Которые, кажется, могут вызвать слезы у камня и заставить поверить в то, что порой красота способна навеять мысли о смерти.
Когда Орнелла умолкла, по едва заметному движению губ Алонсо было понятно, что это не совсем то, что он ожидал услышать.
— У тебя изумительный голос, и это хорошие песни, но они слишком грустные, режут сердце, как острый нож. Люди приходят в те заведения, где я играю, не для того, чтобы думать или страдать, а для того, чтобы развлекаться. Иногда я исполняю что-нибудь печальное для девушек, но для посетителей — никогда.
Орнелла усмехнулась. Она не знала, как объяснить слепому юноше, что на Корсике песни выражают разочарование, тоску по непрожитой жизни, неиспытанной любви. Они помогают корсиканкам выжить в суровом мире вендетты и камня, выжить и при этом остаться женщинами. Иногда в них поется о запретной страсти, которая заканчивается гибелью или разлукой. Эти песни не предназначены для посторонних ушей, их эхо должно слиться со звоном ручья, шумом моря, исчезнуть в горах.
— Чего ты от меня хочешь? Все корсиканские песни такие.
— Я научу тебя итальянским песням. Они куда веселее.
— Я не смогу петь веселые песни.
— Почему?
— Потому что мне невесело.
— Настоящий артист должен уметь делать то, чего желает публика, неважно, весело ему или грустно. Если твоя душа по-настоящему сольется с мелодией, все будет выглядеть искренне.
— Ты так можешь? — недоверчиво промолвила Орнелла.
— Не я, а моя гитара, — скромно ответил Алонсо. Он погладил инструмент так, будто это было живое существо, потом поднял голову и сказал: — Тебе нужно заработать деньги. Что еще ты умеешь делать?
Орнелле было нечего возразить, и она спросила:
— А у тебя есть мечта?
— Такая, которую можно осуществить, заработав много денег? Нет, — с грустной улыбкой ответил юноша и рассказал о себе.
Алонсо не знал, где он появился на свет и кто его родители. Раннее детство он провел в Неаполе: в его воспоминаниях это время осталось похожим на огромную черную яму, кишащую пауками и змеями. Алонсо просил подаяние на улицах города вместе с другими бездомными ребятишками. Он голодал, потому что подавали немного, к тому же дети постарше, да и взрослые нищие нередко отнимали у него деньги.