— Брат тети Бьянки?! — оживился ребенок.
— Тебе она нравилась?
— Да. Только она давно уехала.
— Как тебя зовут?
— Орландо.
— Меня Джулио.
— Мой отец тоже был на войне, — сказал мальчик. — Только его убили.
— Ты его помнишь?
— Я его никогда не видел.
Джулио выпростал руки из-под одеяла и показал ребенку.
— Видишь? А еще, — он кивнул на стоявшие в углу костыли, — у меня нет ноги. Так что твоему отцу повезло.
— Зато мне — нет.
— Почему?
— Я бы хотел, чтобы он вернулся, пусть даже таким, как вы.
— Я почти ничего не могу делать. Даже что-то смастерить или починить.
— Ну и что? Я бы разговаривал с ним. Я бы просто знал, что у меня есть отец. Этого было бы достаточно.
— Я тоже могу с тобой поговорить, — неожиданно для себя произнес Джулио, ибо прежде его совершенно не интересовали дети.
Орландо встрепенулся. У него были удивительно живые глаза и улыбка, способная растопить лед самого равнодушного сердца.
— Я хочу знать о войне. И вы… вы видели императора?!
— Видел, — сказал Джулио и спросил: — Сколько тебе лет?
— Шесть.
— Как твоя фамилия?
— Бернарди.
Кармина солгала. Она не была замужем. Этот похожий на огонек мальчик мог быть его сыном.
Между тем, Орландо едва не приплясывал от восторга. Было видно, что ребенок истосковался по мужскому общению.
— Наверное, вы совершили много подвигов?!
— Ни одного.
По лицу мальчика скользнула тень и тут же исчезла, уступив место тайному пониманию. Очевидно, он решил, что настоящие герои не привыкли хвастать своими свершениями.
— Орландо!
Услышав полный возмущения голос, оба уставились на дверь.
— Я только хотел… — начал мальчик, но Кармина строго перебила: — Что ты здесь делаешь? Я дала тебе поручение, ты должен его выполнить.
— Иду, — сказал Орландо, успев обменяться с Джулио заговорщицким взглядом.
— Скажи правду, — произнес Джулио, когда мальчик ушел, — Орландо мой сын?
— Нет! Не твой! И не спрашивай об этом!
Джулио почудилось, будто он видит перед собой острые рифы, способные превратить в щепки любой, самый крепкий корабль. Кармина окружила свое одиночество густыми терновыми кустами и точно так же не желала делиться ни с кем своей единственной радостью.
Через несколько дней Джулио встал с постели. Никто не мог запретить им с Орландо сидеть на заднем крыльце по вечерам, когда работа была закончена, солнце уплывало за горизонт, окна пламенели в свете заката, а паруса кораблей напоминали огромные окровавленные знамена. Кармина не находила себе места, ибо из кухни ей был слышен счастливый смех Орландо и негромкий голос Джулио. Она тайком выглядывала в окно, пытаясь прислушаться, однако не могла разобрать ни слова.