Данте нравилось бродить по зеленым тоннелям, любуясь красотой мощных лоз, образующих удивительные переплетения, узорами изумрудных листьев, тяжестью и одновременно прозрачной легкостью впитавших солнце гроздей.
Леону Гальяни принадлежали самые большие виноградники в округе, потому на сборе урожая работало много людей. В основном это были женщины; завидев Данте, они осыпали его смехом и шутками.
— Явился на смотрины? Давай выберем тебе невесту!
Данте покраснел. Он спрыгнул с отцовского коня и отцепил от седла связку корзин. Очутившись в окружении девушек, замужних женщин и вдов, чувствуя жар и жизненную силу их тел, слыша запахи пота, трав, каких-то неизвестных ему ароматических веществ, он испытывал невольное смущение.
— Правда, что Дино обхаживает эту диковатую Орнеллу Санто? — спросила Эрнеста Корти, одна из самых бойких кумушек. — Не думаю, что Сандре придется по вкусу такая невестка!
Данте удивился, как быстро женщины узнают и разносят новости. Он и слыхом не слыхивал, что Дино ухаживает за Орнеллой, однако ни одна из жительниц деревни не выразила удивления по поводу того, что сказала Эрнеста.
— Дино ранен, он лежит дома, — неловко произнес Данте и внезапно встретился взглядом с вдовой Луки Боллаи. Это была миловидная женщина в черном платье, с гладко причесанными волосами, покрытыми траурным мецарро.
В отличие от остальных она не улыбалась. Впрочем, могла ли улыбаться женщина, которая только что лишилась мужа! Когда пришла пора собирать урожай, война закончилась для многих, но только не для нее. Отныне в ее судьбе будут присутствовать мрачные тона, унылая скорбь и вечная забота о том, как прокормить детей, прожить без мужской поддержки.
В период кровавых стычек с соседями жители деревни потеряли восьмерых человек, их враги — немногим больше. Односельчане помогли Анжеле Боллаи похоронить мужа, собрали кое-какие средства для нее и детей и… вернулись к своим делам.
Только Леон через несколько дней нагрузил корзины продуктами и велел сыновьям отвезти их вдове Боллаи. Дино был ранен, Джулио не проявлял интереса к таким поручениям, потому к женщине поехал Данте.
Анжела Боллаи приняла помощь и поблагодарила его. Она казалась задумчивой, говорила мало, казалось, с трудом подбирая нужные слова. У нее была чистая бледная кожа и прекрасные серые глаза. Дом содержался в идеальном порядке и был полон тихой грусти; здесь словно витали остатки былых мечтаний или нерассказанных снов. Дети женщины были такими же скромными и молчаливыми, как и она сама. Было трудно представить, что могло бы вдохнуть истинную жизнь в печальное существование этой семьи. Сердце Данте сжалось от боли, и он поспешил уйти.