Кондаков с сомнением смотрит на таксиста. Такого верзилу перетащить — что куль с мукой… Таксист понимает.
— Конечно, не сопротивлялся. Жить еще охота.
— Ну, дальше… — говорит Кондаков.
— Те двое уже успели у меня из штанов ремень вытащить и руки мне за спиной связать. Быстро это проделали, как в кино. Потом красавчик спрашивает, сколько, мол, у меня денег и где. Я говорю, вот, во внутреннем кармане. Тридцать шесть рублей — вся сменная выручка. Достал он деньги. «Больше нет?» — спрашивает. Я говорю, еще мелочь в кармане пальто. Смотри, говорит красавчик и ножиком у меня перед носом поигрывает, найдем, хуже будет. Ищите, говорю.
Но искать не стали. Красавчик записал мой номер и фамилию. Это чтоб особой активности не проявлял, объяснил. И два рубля из выручки сунул. Не в моих, говорит, правилах, на такси бесплатно ездить. Получи, дядя.
Потом вытолкнули меня из машины. Иди, говорят. Я им: машина-то не моя, казенная, где мне ее потом искать? А красавчик уже за руль перебрался. Усмехнулся: где сворачивали с шоссе, там и найдешь… И газанул. Проехали они немного вперед, развернулись. Здорово развернулись, по-мастерски, а дорога там хреновая — сплошная глина, того и гляди перекинет. И уже навстречу едут. Я не стал дожидаться. Как был со связанными руками, сиганул в кювет. Они мимо меня с ветерком, только красные огоньки замигали… Можно водички попросить?
Дежурный по отделению приносит чаю. Таксист залпом выпивает стакан кипятку и севшим голосом продолжает:
— Дошел до ближайшего дома. В подъезде парочка стоит, обнимается. Увидели меня и деру. Я кричу, стойте, помогите! Остановились. Я уж говорить про такси не стал, стыдно показалось. Сказал, что вот шел по дворам, напали, связали, ограбили, распутайте, христа ради. Паренек старался распутать, но ничего не вышло: крепко замотали, гады. Потом разрезал он ремень перочинным ножиком и подался со своей девушкой от меня. Конечно, чего хорошего в такое дело впутываться?..
Следователь подошел к столу дежурного, взял обрезки ремня, повертел так и этак, повернулся ко мне.
— А что, товарищ эксперт, этот узелок вам ни о чем не говорит?
Я вглядываюсь. Кондаков тоже заинтересовывается разговором.
— Неходовой, в общем, узелок. Такой и вправду сразу не развяжешь…
— Вот то-то и оно, — следователь еще раз ощупывает ремень, — это ведь рыбацкий узелок, таким сети вяжут. Небольшая, конечно, но зацепочка.
— Ремень нужно приобщить, — говорю я.
— Это не нам, — говорит дежурный. — Не наша территория…
— Вот еще новости, — говорит Кондаков. — Шофер ведь к вам приехал?