— Я навещу вас позже, сэр.
Он повернулся, посмотрел на Маргарет Моррисона, а затем на доктора Синклера.
— Её сильно задело?
— Довольно сильно, но ничего серьёзного. Она как раз сидела на постели капитана Боуэна, когда раздался взрыв. Её задело дважды. Довольно глубокое ранение в верхней части правой руки и незначительная царапина на лбу, сестра Мария только что закончила бинтовать.
— Ей предписан постельный режим?
— Да. Но как я ни настаивал, все напрасно. Больше я и пытаться не буду. Может быть, вы попытаетесь?
— Нет, благодарю вас покорно.
Маккиннон подошёл к девушке, которая обратила на него укоризненный взгляд карих глаз, слегка затуманенных от боли.
— Это ваша вина, Арчи Маккиннон.
— Точно так же сказала и Джанет, — со вздохом произнёс Маккиннон. — Невозможно всем угодить. Очень, очень сожалею.
— И будете жалеть, и не только за это. Физическая боль, чтоб вы знали, ничто по сравнению с болью душевной. Вы обманули меня. Наш горячо уважаемый боцман на самом деле является тем, в чем обвинял меня, — выдумщиком.
— О, господи. Многострадальный боцман вновь предстал перед судом. И что же я сейчас не так сделал?
— Не только то, о чём я уже упомянула, но вы заставили меня почувствовать себя полной дурой.
— Вот как? Ничего подобного я не делал.
— Нет, делали. Помните, на мостике вы сказали — шутя, конечно, — что вы можете сражаться с подводной лодкой только ведя огонь черствым хлебом и гнилой картошкой. В общем, что-то вроде этого.
— Ага.
— Вот именно — ага! Помните ту эмоциональную сцену на мостике — эмоциональную с моей стороны, когда я говорила, что меня тошнит от дурацких разговоров, когда я умоляла вас сражаться и сражаться с ними. Вы же это помните?
— Да, кажется, помню.
— Кажется! Вы уже тогда решили, что будете сражаться с ними, разве не так?
— Допустим, да.
— Допустим, да, — передразнила она его. — Вы уже тогда приняли решение протаранить эту лодку.
— Да.
— Так почему вы не сказали мне этого, Арчи?
— Потому что вы могли случайно проболтаться об этом кому-нибудь, а тот человек — Невидимке, который сделал бы всё возможное, чтобы об этом стало известно капитану подводной лодки, и тогда, уверяю вас, лодка встала бы в такое положение, что у нас не было бы возможности её протаранить. Вы могли даже, совершенно не зная об этом, проболтаться самому Невидимке.
Она даже не попыталась скрыть боль в своих глазах.
— Значит, вы мне не доверяете. А утверждали обратное.
— Я вам абсолютно доверяю, и повторяю вам это.
— Тогда почему...
— Причин много. Тогда вы были сестрой Моррисон. Я не знал, что есть ещё Маргарет Моррисон. Теперь мне это известно.