— Пойду-ка я спущусь в машинное отделение, — сказал Паттерсон. — Что они мне там скажут? Похоже, для мистера Джемисона появилась новая работка.
— Он занимается надстройкой, — сказал Маккиннон. — Я схожу туда, тем более, что я туда собирался. Пошлю его к вам. Встречаемся здесь. Да, сэр?
Паттерсон кивнул и выбежал из палаты.
На верхней палубе бортовые леера были незаменимы как своеобразные ориентиры при отсутствии света. Поскольку шёл снег, Маккиннон в буквальном смысле этого слова не видел дальше своего носа. Он резко остановился, когда на кого-то налетел.
— Кто это? — резко спросил он.
— Маккиннон? Это я, Джемисон. Невидимка опять приложил руку.
— Похоже на то, сэр. Мистер Паттерсон хотел видеть вас в машинном отделении.
На палубе, у входа в надстройку, боцман столкнулся с тремя матросами из машинного отделения, которые заделывали пробоины на двух бимсах. Двумя палубами выше он увидел Нейсбая, погружённого в задумчивость у входа в капитанскую каюту.
— Никто тут не появлялся, Джордж?
— Ни одного человека, Арчи, но, похоже, кто-то бродит поблизости.
Боцман кивнул, поднялся на мостик, убедился, что Трент на месте, и спустился вниз. Он остановился у капитанской каюты и посмотрел на Нейсбая.
— Что-нибудь заметили?
— Да. Я обратил внимание на то, как уменьшились обороты двигателя и мы замедлили ход. На сей раз бомба, как я понимаю, в машинном отделении?
— Нет. Если бы это было так, мы бы в госпитале услышали её взрыв.
— Вполне хватило бы и ручной гранаты.
— Вы всегда ждёте самого худшего, так же как и я, — сказал Маккиннон.
Он обнаружил Паттерсона и Джемисона в госпитале, в районе столовой.
Их сопровождал, к удивлению Маккиннона, Фергюсон, правда, это удивление длилось недолго.
— Как в машинном отделении? Все в порядке? — спросил Маккиннон.
— Да, — ответил Паттерсон. — На всякий случай сбавили скорость. А откуда вы узнали?
— Присутствующий здесь Фергюсон вместе с Керраном был в мастерской плотника, расположённой в самом дальнем конце судна. Так что место происшествия скорее всего где-то на носу, потому что ничто — ну, если, конечно, не считать землетрясения — не заставит Фергюсона поднять свою задницу с койки или что он там использует вместо неё.
— Я уже собирался лечь спать, как вдруг раздался взрыв. Керран его тоже слышал. Мы его не только слышали, но и почувствовали. Прямо под нами. Даже, скорее не взрыв, а внезапный шум, грохот. Какой-то металлический. Керран крикнул, что мы либо подорвались на мине, либо в нас попала торпеда. Я ему посоветовал не говорить чепухи, потому что, если б мы подорвались или если б в нас попала торпеда, от нас бы ничего не осталось и мы бы не смогли разговаривать. Поэтому я со всех ног помчался на корму, хотя быстро туда не добежишь: палуба превратилась в настоящий каток.