Пчела влетела в шатер, покружилась над головой хана и села на чертеж.
Он щелчком сбил ее, окликнул кешиктена, велел позвать сыновей, нойонов Джэбэ, Субэдэй-багатура, купца Махмуда и Данишменд-хаджиба. Один за другим они явились на его зов.
– Завтра мы начнем приступать к Самарканду, – сказал он. – Будем разбивать стены. Но я уверен, что твердость духа защитников города уступает твердости стен. Ты, Махмуд, и ты, Данишменд, пойдете в город. Махмуду будет сподручно поговорить со служителями сартаульского бога. Они должны знать, что с ними я не воюю. Их жизнь и все, чем они владеют, останется в неприкосновенности… Ты, Данишменд, поговоришь с эмирами. Если они не будут сражаться с нами, я, может быть, сохраню им жизнь.
У Махмуда Хорезми опустились плечи. В город ему идти не хотелось. И хан ждал, что придумает хитроумный купец, чтобы не исполнить его повеления.
– Ради тебя, владыка вселенной, я пойду не только во враждебный нам город, я положу голову в пасть льву рычащему, опущусь в пучину греховности…
– Но? – прервал его велеречивость хан.
– Но в город незамеченной не проскользнет и мышь.
– И верно, я об этом не подумал, – со скрытой насмешливостью сказал хан.
Для него было всегда немалой радостью дать хитрецам возможность успокоиться, чтобы потом разом, неожиданно, покончить с лукавством.
– Тулуй, отбери с тысячу самых лучших воинов и постарайся выманить из крепости побольше врагов.
– Выйдут ли? – усомнился Тулуй.
– И смирный жеребенок, если ему подкрутить хвост, станет лягаться. Дразните, пока у них не кончится терпение. Выманив за ворота, мы их растреплем, вобьем обратно в город. Вместе с ними вас тоже, Махмуд и Данишменд.
– А? – вскинулся Махмуд. – Владыка вселенной…
– Будьте к этому готовы. Оденьтесь так, чтобы вас не отличили… Субэдэй-багатур, Джэбэ, для вас мною приготовлено дело особое, очень нелегкое. – Хан склонился над чертежом, помолчал. – Даю вам двадцать тысяч воинов. Как горячий нож в масло, вы врежетесь в глубь владений шаха. Сейчас шах и не думает, что вы явитесь перед ним. Вы разобьете его войско, а самого, живого или мертвого доставите, мне. Может случиться, что шах, не принимая сражения, станет уходить все дальше. Идите за ним на край света. Городов, какие будут на пути, не трогайте, силы сберегайте. Ваше дело добыть мне шаха.
– Добудем, – пообещал Джэбэ.
Субэдэй-багатур молча склонил голову.
– Надо ли отправлять двадцать тысяч воинов сейчас? – спросил Чагадай.
– Не застрянем ли мы под этим городом? Если тут будут драться, как дрался Гайир-хан в Отраре…
– Сын, в каждом городе, кроме Гайир-хана, есть свой Караджи-хан. К слову, я так и не посмотрел на грабителя моего каравана. Велите его привести… Самарканд мы возьмем и без двадцати тысяч. Вам, Джэбэ и Субэдэй-багатур, надлежит выступить ночью, чтобы враги не видели.