Тут же, лишь на миг опоздав, ударили изнутри автоматы личной гвардии.
И - ничего.
Ничего... Только две мощные вспышки полыхнули над порогом там, куда пришлись клинки. И множество ярких, но мелких искорок там же, над порогом, - все, что осталось от роя пуль.
Мечи по дуге отскочили обратно, вырвались из не готовых к этому рук. Пули же просто исчезли: ни рикошета, ни осколков свинца...
И никто не упал.
Они забыли. Да и где им было помнить - тем, кто внутри, и тем, кто снаружи...
Отказ от применения силы на Священной земле - не просто один из Запретов. Он кое-чем подкреплен, кроме Права и Обычая...
Верно сказано: "Нет в мире сил, способных действовать рядом с Силой".
Граница же полной власти Силы - порог.
Черный Воин захлопнул дверь - благо можно было это сделать изнутри. Хотел запереть ее на засов - но испокон века не имели засовов двери зиккурата.
Поднял эспадон. Оглянулся через плечо, уже без всякой улыбки.
Со страхом и надеждой смотрела на него свита. С гневом и ненавистью те, что сгрудились у дальней стены.
И бесстрастен был взгляд священников.
- Начинайте Обряд! - рявкнул он во всю глотку.
- Здесь не кричат, воин. Не кричи же и ты, - спокойно сказал первосвященник.
15
"...Истинно говорилось о Крагерах: "Право и Обычай у них свои, а иных они не признают".
Но поняли многие из них, что не признавать обычаи всех остальных людей - значит в скором времени отказаться и от обычаев собственных.
Помогла это понять победа, которая была не победа. И поступки вождя победителя, что держал себя не так, как должно вести себя победителю.
И не как должно предводителю держал он себя...
Осознав же все это - бросили Крагеры наземь оружие Запрета.
И изгнали в иной мир тех, кто противился этому.
И ненавистно стало им имя свое.
С тех пор и доныне зовутся они Хагены, ибо Хаген было малое имя того, кто поднял меч на Черного Воина. И стало малое имя - именем клановым.
И смешались Хагены с теми, кого прежде стремились истребить под корень.
Не стало зло - добром, а ярость - спокойствием. Не меньше воевал клан Хагенов, чем самые худшие из его соседей, не менее жесток был и вспыльчив.
Но и больше - не намного...
И перестали они смазывать ядом свои мечи и острия шаров на боевых щитах. А эфесы мечей начали отделывать костью бычьей.
Убитых врагов же - хоронили теперь.
А еще говорят, что...
Вот что гласили сказания. Но многое осталось неизвестным для их составителей...
Например, они считали, что "иной мир", куда изгнали противящихся, синоним смерти. И оборот этот употребляли лишь по традиции, вроде как "жезл свинца и пламени" - для обозначения Запретного оружия.