— Поступок, недостойный самурая — заметил Тоеда — если главный враг ушел, зачем срывать злость на солдатах-асигару, всего лишь исполняющих свой долг?
— Гайдзины! — ответил Енаи — но я продолжу. На аэрофотосьемке объект был неотличим от настоящей субмарины. Снимок был сделан 24 апреля. А в ночь на 26е наш агент видел, как русские выводили кого-то из гавани, в режиме затемнения. Затем по Петропавловску начинают ходить слухи, что там сооружается ложная цель — но вот незадача, нами установлено, что доски, брезент, краска и прочие материалы отпускались в Рыбачий начиная с 23 апреля! Что сходится с тем, что видел наш агент 4 мая — часть каркаса еще не была обшита брезентом. Русские настойчиво пытаются убедить нас, что это мираж, блеф. «Если ты силен — покажи что слаб», наверное Лазарев тоже читал Сунь-Цзы.
Адмиралы молчали, осмысливая услышанное.
— Что мы знаем про «моржиху», она же К-25? — продолжил Енаи — подводный линкор, имеющий скорость эсминца, и возможность перейти с Севера на Средиземное море, ни разу не всплывая на поверхность. То есть, не вижу причин, отчего бы этот корабль не мог перейти из Мурманска на Камчатку, подо арктическими льдами. Вместе с назначением комфлотом Лазарева, надо думать, лучше всех знающего возможности этой сверхподлодки — надо думать, именно затем он и поспешил в Петропавловск, чтобы дать инструкции новому командиру. Теперь «моржиха» ходит в океане, восточнее Курильской гряды — такому кораблю противопоказаны мелководье и узкие проливы. И ждет — чего?
Снова молчание.
— Это война — наконец произнес Нагано — и русские прямо нарываются. Демоны бы побрали идиота Инэдзиро с его жалкой попыткой уподобиться Сорока Семи…
— Самое печальное, что принц жив — заметил Енаи — консул из Петропавловска наконец узнал имена тех троих, кому не повезло оказаться в русском плену.
— А разве это что-то меняет? — спросил Тоеда — когда и если он вернется, то знает, что должен сделать, как подобает самураю! Лучше бы он был мертв — фактически, он уже мертв.
— Если я что-то понимаю в политике, «сахалинский инцидент» был для русских не более чем предлогом — сказал Нагано — не было бы его, нашли бы что-то иное. Если русские все эти годы терпели, что мы по своей воле досматриваем их торговые суда — то теперь они сопровождают транспорта своими эсминцами, открыто демонстрируя, что при попытке остановить их в нейтральных водах, будут стрелять. Словно Императорского Флота не существует! Нам стерпеть такое унижение — или все же, невзирая ни на что…
— Я говорил с людьми Армии — произнес Енаи — они пребывают в убеждении, что сухопутные рубежи Империи нерушимы. Что укрепрайоны в Маньчжурии, за Амуром, неприступны, а с северо-запада их прикрывает непроходимый хребет Хингана. Что в отличие от Днепровского, Висленского, Одерского вала — у нас там не полевая, а стационарная линия обороны, строившаяся больше десяти лет. Глупцы, они совершенно упускают тот факт, что русские прорвали все эти рубежи, не слишком напрягаясь — больше времени у них ушло, чтобы в последующем полевом сражении уничтожить немецкие маневренные резервы, развивая успех! Теперь представьте, что Маньчжурский рубеж окажется столь же прочен, как Одерский, что будет, когда в прорыв пойдут сотни русских Т-54?