Пламя горелки погасло.
Наступила полная тьма.
Мы тут же прекратили схватку.
И тут прозвучал сигнал тревоги: зашипел газ.
Утечка.
В темноте Мишель выпустил меня, и я услышал, как он ползает по ледяной крошке. Оглушенный, я сел, весь дрожа. Ледяной туман застилал глаза. Паника охватила меня, и я лихорадочно ощупывал землю.
– Скорее! Газ уходит!
– Баллон у меня!
Я подполз на ощупь и нашарил руку Мишеля с газовым баллончиком, который поддерживал нашу жизнь с той минуты, как мы очнулись в подземелье. Баллон шипел все сильнее, вокруг распространялся резкий запах. Я нащупал рукой наконечник и отключил подачу газа, но шипение продолжалось. Наверное, на баллоне трещина… Может, соскочила гайка, которую я уже однажды закручивал, может, какая другая мелкая деталь на выходе газа.
Мишель заорал мне прямо в ухо:
– Весь газ уйдет! Сделай что-нибудь!
Я ничего не видел. Из носа на пальцы лилась кровь, и я мог дышать только ртом. Каждая потерянная секунда стоила минут и часов жизни. Время бежало все быстрее. Мы топтались вокруг баллона, пытаясь найти выход. Мишель снял куртку и попытался заткнуть дыру в баллоне, но газ проходил сквозь любую преграду, сквозь ткань, сквозь малейший зазор. Сделать ничего было нельзя. Ничего.
– У меня есть зажигалка, – прохрипел Мишель, – можно посветить, чтобы починить баллон.
– Нет! Сгорим заживо!
Он замолчал. Я еще попробовал поправить регулировочный винт, шланг. Ничего не выходило.
– Пошарь вокруг, может, что-то отскочило: винтик, кран, гайка!
В темноте я рылся заледеневшими руками в кучках льда. Газ шипел вовсю, наши глотки тоже свистели и шипели. Никогда еще в этой пещере не было так темно и холодно.
Наконец последняя струйка газа улетучилась с усталым чмокающим звуком. И надолго настала тишина.
– Эта идиотская драка дорого нам обошлась. Может, надо было чиркнуть зажигалкой и спалить обоих, к чертовой матери. Все бы быстро кончилось. А теперь что делать?
Мы словно плыли ни в чем и нигде. Не было видно ни рук, ни ног.
– В палатке есть еще горелка. Чуть-чуть света даст. Сколько, Мишель? Сколько там осталось газа, по-твоему?
– С полбаллона осталось.
Полбаллона… Я поднялся.
– Четыре часа! Это много, четыре часа! А если экономить, то и дольше хватит!
Я потянул его за рукав:
– Давай! Давай отыщи горелку!
Мишель встал, и я услышал, как он топает к палатке. Он долго чиркал зажигалкой Фарида, пока наконец слабый огонек не осветил наше самое ценное имущество. Тридцать сантиметров пластика на две человеческие жизни.
Я обхватил голову руками. Четыре часа… О господи… Последние четыре часа, которые я проживу. Но что такое четыре часа? За четыре часа Франсуаза родила Клэр.