Девица насмешливо взглянула на Елизавету. Что, мол, получила?
— Я хочу сказать, что если этот тип спер драгоценности отца, пусть его накажут по полной программе, — словно выплюнула Елена. — Конечно, на смертной казни я не настаиваю.
«И на том спасибо», — едва не ответила Дубровская, да вовремя прикусила язык. Ее изрядно разозлила эта папенькина дочка. «Этот тип». Да что она себе позволяет! Богатство — это еще не повод для хамства. Хорошо бы сбить с нее эту барскую спесь!
— Извините, а вы не были заинтересованы в исчезновении драгоценностей? — невинно спросила Дубровская, с удовлетворением замечая, что блекло-голубые глаза свидетельницы приобретают форму и размер блюдец.
— Я не поняла, это шутка?
— Нет, просто я рассматриваю различные версии исчезновения ценностей, пытаясь защитить своего клиента, — развела руками Елизавета. — Ведь он заявляет о своей невиновности.
Елена уставилась на судью, должно быть, ожидая заветного стука молоточком. Но его не последовало.
— К сожалению, защита вправе избирать любую версию, — ответил на молчаливый вопрос председательствующий.
Свидетельница развернула плечи, и в ее глазах появился тот хищный блеск, о котором несколько минут назад говорил господин Липман. Разъяренная тигрица, да и только!
— Заинтересована, говорите? — начала она, чуть ли не шепотом, увеличивая диапазон по мере произнесения гневной тирады. — А в чем корысть, не подскажете? Ведь мой отец собирался передать драгоценности мне! А теперь по вине этого негодяя я лишена всего того, на что вправе была рассчитывать.
Дубровская смирилась. Похоже, дочь и в самом деле была чиста. В смысле закона, разумеется…
— Я владею небольшим ювелирным магазином, — рассказывал маленький человечек с круглой, как футбольный мяч, головой. — В каком-то роде мы с господином Липманом являемся коллегами.
Он обеспокоенно поглядел в сторону известного ювелира, должно быть, пытаясь определить, не рассмешило ли «коллегу» столь нелепое сравнение. Ведь, если разобраться, между ними была целая пропасть. Но Филиппа на данный момент не волновали собственные амбиции. Он сидел, погруженный в свои мысли, не особо вслушиваясь в слова свидетеля.
— Так вот, когда ко мне в магазин пришел молодой человек с просьбой посмотреть одну вещицу, я, признаться, сначала не заподозрил ничего дурного, — бойко продолжил свидетель.
— Что за вещица?
— Часы Бреге с посеребренным циферблатом. Хорошая вещь, правда, с небольшим дефектом.
— Поясните, что вы имеете в виду.
— С обратной стороны корпуса имелась потертость. Как объяснил клиент, на этом месте раньше была дарственная надпись, но он ее стер, поскольку собирался часы продать.