— Но я, кажется, объяснил, что дверь была закрыта мной на ключ. А ключ я положил в карман халата.
— А был ли у кого-нибудь дубликат ключа?
— Разумеется, нет.
— А где хранился ключ?
— У меня в спальной комнате, в шкатулке. Но не думаете ли вы, что кто-то мог его взять для того, чтобы изготовить дубликат?
— А почему бы и нет?
Государственный обвинитель подскочил на месте.
— Протестую, ваша честь. Защитник уводит следствие в сторону. В материалах дела имеется протокол осмотра места происшествия, в котором указано, что стекло в одной из рам выставлено. А, кроме того, на окне обнаружены шерстяные нити черного цвета с одежды преступника. Это прямо указывает на то, что проникновение совершалось все-таки через окно.
— Но, ваша честь! — парировала Елизавета. — Ведь преступник мог направить следствие по ложному следу, инсценировав улики.
— Довольно, защитник. Задавайте вопросы, но ближе к делу, пожалуйста, — устало произнес судья.
— Хорошо. Потерпевший, скажите, а кто на момент совершения преступления находился в доме?
Липман выглядел озадаченным.
— Три человека, — медленно произнес он. — Я, моя дочь Елена и горничная Мария. Но сама мысль, что кто-то из нас мог…
— Последний вопрос. Были ли застрахованы драгоценности?
Липман опустил плечи и сразу стал ниже ростом.
— Я понимаю, куда вы клоните, — сказал он. — Нет, у меня нет страховки. Я только собирался это сделать…
Елена не обладала эффектной внешностью. Лицо девушки с едва заметными бровями и водянисто-голубыми глазами казалось таким бесцветным, что впечатление вряд ли могла исправить ее стройная фигурка. Трикотажное платье с длинными, почти до кончиков пальцев, рукавами обрисовывало тонкую талию и красивые бедра. «Бедняжка зря пренебрегает косметикой», — вынесла про себя вердикт Дубровская, но, по всей видимости, поторопилась. Свидетельница вовсе не собиралась играть роль серой мышки. В ее осанке, гордой посадке головы чувствовалось величие. На вопросы она отвечала так, словно все участники процесса были ей чем-то обязаны.
— Вам известен подсудимый? — спросила Дубровская.
Девица выразительно пожала плечами:
— Разумеется, ведь он был телохранителем моего отца.
— Как вы можете его охарактеризовать?
— Об этом лучше спросите у папы. Мне до него не было никакого дела. В нашем доме полно прислуги. Неужели я обязана давать характеристику каждому?
— Нет, конечно. Но вы верите в то, что он мог совершить кражу?
Судья постучал молоточком.
— Вопрос снимается. Вам должно быть известно, что домыслы и догадки в качестве доказательств не рассматриваются. Вы же просите свидетеля сделать предположение.