Питер вытянул губы и посмотрел на свои ноги, обутые в резиновые сапоги, чтобы защититься от утренней росы.
— Я думал над твоим вопросом. Как поступить с Фортеном.
Клара замерла:
— Слушаю.
Питер думал об этом бо́льшую часть ночи. Он поднялся рано, спустился в кухню, сделал по ней несколько кругов и наконец оказался в своей студии. В своем убежище. Здесь стоял его запах. Запах его тела, масляных красок и полотен. А еще слабый запах лимонного безе, происхождения которого он не мог объяснить. Здесь стоял запах, какого не было ни в одном другом месте на земле.
И это успокаивало его.
Он пришел ночью в свою студию, чтобы подумать и в конечном счете прекратить думать. Освободить свой разум от воя, который только усиливался, словно с ним сближалась какая-то огромная масса. И наконец перед самым рассветом он понял, что́ должен сказать Кларе.
— Я думаю, ты должна с ним поговорить.
Ну вот. Он сказал об этом. Клара немного помолчала, сжимая в руках теплую кружку с кофе.
— Ты так думаешь?
Питер кивнул:
— Извини. Если хочешь, я поеду с тобой.
— Я пока еще не знаю, поеду ли сама, — отрезала она и отошла на несколько шагов.
Питер хотел подбежать к ней, забрать свои слова, сказать, что ошибся. Что она никуда не должна ехать. Ничего не говорить Фортену. Готовиться к выставке.
И что это он тут выдумал?
— Ты прав. — Клара с несчастным видом повернулась к нему. — Он не будет возражать, верно?
— Фортен? Не будет. Ты не должна очень уж сильно набрасываться на него. Просто скажи, что ты об этом думаешь. Я уверен, он поймет.
— Я могу сказать, что мне, возможно, послышалось. И что Габри — один из наших лучших друзей.
— Именно. Фортен, скорее всего, даже и не помнит, что он там сказал.
— Уверена, он не будет возражать.
Клара медленно пошла в дом, чтобы позвонить Фортену.
— Дени? Говорит Клара Морроу. Да, это было здорово. Вы считаете, это хорошая цена? Ладно, я скажу старшему инспектору. Послушайте, я сегодня буду в Монреале и подумала, не могли бы мы встретиться. У меня есть… несколько соображений. — Она помолчала. — Угу, угу. Замечательно. В половине первого в «Сантрополе» на Дулут. Отлично.
«Что я натворил?» — спрашивал себя Питер.
* * *
Завтрак в гостинице был хуже некуда: подгоревшие тосты, резиновая яичница и черный бекон. Кофе был слабым, а молоко вроде бы свернулось, как и Габри. По общему молчаливому согласию, они не сказали об этом ни слова — дождались, когда дойдут до оперативного штаба.
— Ну слава богу, — сказала агент Лакост, заваривая четверной кофе из припасенного агентом Мореном. К тому же здесь оказались пончики в шоколадной глазури. — Никогда не думала, что предпочту это завтраку у Габри. — Она вонзила зубы в мягкий, сладкий пончик. — Если это продолжится, то нам придется поскорее закрывать дело и уезжать.