Гамаш вспомнил про Клару и спросил себя, понимает ли она это. Знает ли, что ее ждет.
— Но наверняка не все ведь такие, — сказал он.
— Да. Но не на этом уровне. — Она кивнула на скульптурки на столе ее мужа. — Один человек убит. Не исключено, что, когда мы займемся этим вплотную, появятся и другие трупы.
— Из-за этих резных скульптур? — Гамаш взял в руки корабль.
— Из-за денег.
Гамаш вгляделся в скульптуру. Он знал, что не все руководствуются одним этим мотивом. Были и другие причины. Ревность, гнев, месть. Он смотрел не на пассажиров, плывущих в счастливое будущее, а на того, кто оглядывался назад. С ужасом. Смотрел туда, откуда они плыли.
— У меня для вас есть хорошая новость, Арман.
Гамаш опустил корабль и посмотрел на суперинтенданта.
— Я нашла ваше «Воо».
— Вот оно, — показала Тереза Брюнель.
Они приехали в центр Монреаля, и теперь суперинтендант показывала на одно из зданий. Гамаш притормозил, что немедленно вызвало к жизни целый хор звуковых сигналов. В Квебеке торможение считается чуть ли не самым опасным преступлением. Но он, игнорируя гудение, не стал увеличивать скорость, а попытался увидеть, на что она показывает. Это была художественная галерея Хеффеля. А перед ней стояла бронзовая скульптура. Но они проехали мимо, прежде чем Гамаш успел что-либо разглядеть. Следующие двадцать минут он искал место для парковки.
— Вы что, не можете припарковаться во втором ряду? — спросила суперинтендант Брюнель.
— Вы хотите, чтобы нам поотрывали головы?
Она прыснула со смеху, но возражать не стала. Наконец они припарковались и пошли назад по Шербрук-стрит к художественной галерее Хеффеля, где уставились на бронзовую скульптуру, которую видели прежде, но никогда не задерживали на ней взгляд.
В кармане Гамаша зазвонил телефон.
— Pardon, — сказал он суперинтенданту и ответил.
— Это Клара говорит. Хотела узнать, когда вы будете готовы.
— Через несколько минут. У вас все в порядке?
Голос у нее дрожал.
— Все хорошо. Где я могу с вами встретиться?
— Я на Шербруке, перед галереей Хеффеля.
— Я знаю, где это. Смогу подъехать через несколько минут. Вас устроит?
Она явно спешила уехать, словно ей невмоготу было оставаться в городе.
— Отлично. Я буду здесь.
Гамаш убрал телефон и вернулся к скульптуре. Молча обошел ее, а Тереза Брюнель с иронической улыбкой наблюдала за ним.
Он увидел бронзовую статую почти в полный размер: женщина средних лет стоит рядом с лошадью, у ее ног собака, а на спине лошади — обезьянка. Обойдя вокруг статуи, Гамаш остановился возле суперинтенданта Брюнель.
— Это и есть «воо»?