При упоминании о хвойных клизмах остальные заухмылялись, словно наслаждаясь какой-то всем им известной и чрезвычайно изысканной шуткой, но Дженни, взглянув на Ройса, увидела, что он пребывает в таком же недоумении, как и она. Ответ дала тетушка Элинор, которая влетела в зал со слугой, несшим поднос с горячей едой, а также с небольшим сосудом и полотняными тряпками.
— Боже мой, сколько всего мы с Ариком нынче сюда натащили! И когда возвращались, он нес огромные охапки прелестных веток, правда? — радостно щебетала она.
Тетушка Элинор помолчала, с любопытством оглядывая рыцарей, внезапно охваченных приступом сдавленного хохота, потом взяла у слуги с подноса сосуд и тряпки, и, насторожив Дженни, старая леди начала подкрадываться со своим снадобьем к Арику.
— Вы ведь не очень приятно провели день, правда? — проникновенно ворковала она, ставя сосуд возле Арика и обмакивая в него тряпку. — И кто может вас упрекнуть?
Преисполнившись чувства сострадания и вины, она посмотрела на Дженни и горестно сообщила:
— Мы с Ариком встретили самого дьявольского паука, с каким я имела несчастье когда-либо сталкиваться!
На физиономии Арика появилось угрожающее выражение, когда он краешком прищуренного глаза увидел, что тетушка Элинор глубоко погрузила тряпку в чашку, но та, ни о чем не догадываясь, продолжала:
— Жуткое маленькое создание укусило бедняжку Арика, хоть он ничем его не спровоцировал, просто стоял под деревом, увешанным паутиной. Впрочем, — добавила она, поворачиваясь к кипящему от гнева гиганту и грозя пальчиком, как шестилетнему мальчишке, — по-моему, с вашей стороны было весьма дурно мстить таким образом.
Прервавшись, чтобы вновь обмакнуть тряпку, она принялась сурово выговаривать:
— Я еще могу понять, почему вы разнесли в прах паутину своим кулачищем, но, полагаю, было излишним наказывать также и дерево и рубить его топором.
Она бросила укоризненный взгляд на сэра Годфри, плечи которого тряслись от хохота, потом на сэра Юстаса, пытавшегося спрятать смеющееся лицо, почти свесив в тарелку белокурые полосы. Только Гэвин выглядел непритворно встревоженным, а тетушка Элинор молвила:
— Ну, милый мальчик, теперь дайте мне только приложить это к вашему…
— Нет! — Увесистый кулак Арика грохнул по тяжелому дубовому столу, отчего тарелки подпрыгнули. Выскочив из-за стола, он, окаменев от негодования, пошел прочь из зала.
Опешившая тетушка Элинор смотрела, как он марширует, потом повернулась к сидящим за столом и расстроенно изрекла:
— Я уверена, он не был бы таким вспыльчивым, если б питался согласно моим предписаниям. Это избавило бы его от всех затруднений со стулом… с пищеварением, — поспешно поправилась она, щадя обедающих. — По-моему, я нынче очень понятно ему это все разъяснила.