— Вовсе не нынешний твой поступок ожесточил его против твоих детей. Он никогда не желал их, если они будут от герцога.
— Я… я не верю, — сказала Дженни, не переставая мучительно переживать свою вину. — Они ведь были бы и моими детьми.
— Только не для него, — отвечала тетушка Элинор.
Подняв маленькую бутылочку к свету, она встряхнула всыпанный в нее порошок и прибавила еще щепотку. — Если в течение нескольких недель давать это снадобье малыми дозами, можно совсем лишить человека мужской силы. Именно потому, — продолжала она, вливая в бутылочку немного вина, — твой отец хотел, чтобы я сопровождала тебя в Клеймор. Он желал, чтобы муж твой наверняка не смог дать тебе ребенка. А когда я напомнила, что в результате и ты останешься навсегда бездетной, это ничуть его не озаботило.
Дженни застыла, не дыша, сперва от ужаса перед намерением отца, потом от мысли, что, может быть, тетушка Элинор последовала его указаниям.
— Вы… ведь вы ничего не клали моему мужу в еду или в питье, нет?
Не ведая о напряженном, угрожающем взгляде, устремленном на нее с постели, тетушка Элинор помедлила, размешивая питье ложечкой.
— Господи! Нет, конечно! Я б не смогла! Только я, разумеется, заподозрила, — договаривала она, осторожно неся снадобье к постели, — что раз твой отец в конце концов решил не посылать меня в Клеймор, он скорее всего выдумал нечто лучшее. А теперь отправляйся в постель и постарайся заснуть, — сурово приказала она, не зная, что лишь добавила Дженни страданий, убедив в подлинности планов отца запереть ее в монастырской келье до скончания дней.
Тетушка Элинор дождалась, когда Дженни уйдет к себе в комнату. Радуясь, что племянница получит столь необходимый ей отдых, она повернулась к герцогу и задохнулась, мгновенно схватившись рукой за горло, устрашенная зловещим взглядом, который тот обратил на флакон.
— Я предпочитаю боль, мадам, — коротко заявил он и приказал:
— Выкиньте этот порошок из моей комнаты. Из моего поместья.
Опомнившись от кратковременного испуга, леди Элинор медленно улыбнулась.
— Так я и думала, что вы скажете именно это, дорогой мальчик, — любовно шепнула она. Повернулась, чтобы уйти, потом вновь оглянулась, и на сей раз седые брови ее вытянулись в суровую струнку.
— Надеюсь, — предупредила она, — вы не забудете о наложенных мною швах нынче ночью… когда пожелаете удостовериться, что мои снадобья покуда не причинили вам никакого вреда.
С перевязанной левой рукой и пальцами Ройсу пришлось какое-то время сражаться с серым кашемировым халатом и потратить несколько минут, завязывая на талии черный пояс. Он тихонько отворил дверь в покои Дженни, ожидая найти ее спящей в постели или скорее сидящей в темноте в попытках пережить все, что с нею сегодня случилось.