Он повернулся кругом, удивленный, обрадованный и сомневающийся.
— Вы вызываетесь заняться починкой? Услыхав от него такое предположение, Бренна явила собою картину потрясенной невинности, и Дженни попробовала ее скопировать:
— Ну… я об этом не думала…
— Починки тут хватит на год для сотни швей, — уверенно заявил Ройс, решив в тот же миг, что девушкам надо бы заработать свой хлеб и кров — какими бы они ни были, — и починка как раз будет справедливою формой оплаты. И, обратившись к Годфри, велел:
— Позаботься об этом.
Бренна была чрезвычайно удивлена тем, что ее предложение привело в результате к их практическому вступлению во вражескую армию; Дженни предпринимала серьезные усилия прикинуться сокрушенной, но как только четверо мужчин оказались за пределами слышимости, она схватила сестру и бурно заключила в объятия.
— Мы только что преодолели два из трех препятствий на пути к бегству, — объявила она. — Руки наши не будут связаны, и мы получим возможность устроить маскарад, Бренна.
— Маскарад? — начала было Бренна, но Дженни не пришлось пояснять; глаза Бренны вспыхнули, и она тоже обняла сестру, тихонько смеясь. — Мужские одежды! — хихикала она. — И он сам их нам предложил!
Через час в их палатке громоздились две небольшие горы одежд и третья гора разорванных солдатских одеял и плащей. Одна куча платья принадлежала лично Ройсу и Стефану Уэстморлендам, другая — рыцарям Ройса, которые, как с облегчением обнаружила Дженни, имели размеры, колеблющиеся от средних до малых.
Дженни с Бренной заработались до поздней ночи, напрягая зрение в мерцающем свете. Они уже залатали одежды, которые выбрали для побега, и сунули с глаз подальше, теперь же усердно трудились над грудой, составлявшей собственность Ройса.
— Как ты думаешь, сколько сейчас времени? — спросила Дженни, тщательно зашивая наглухо рукав рубашки. Перед ней было множество других принадлежностей, претерпевших столь же вдохновенную творческую переделку, включая несколько пар штанов, искусно зауженных в колене, чтобы в них невозможно было просунуть ногу.
— Часов десять, не меньше, — ответила Бренна, перекусывая нитку. — Ты права, — улыбнулась она и развернула одну из рубах графа, на спине которой теперь красовались вышитые черными нитками череп над скрещенными костями, — он ничего не заметит, когда наденет.
Дженни расхохоталась, а Бренна вдруг погрузилась в раздумья.
— Я думаю о Макферсоне, — пояснила она, и Дженни прислушалась, ибо, когда Бренну не одолевал страх, она бывала поистине мудрой. — Мне кажется, после всего этого тебе не придется выходить замуж за Макферсона, — Почему тебе так кажется?