— Сомневаюсь, что вы мне поверите, если я дам вам слово не замышлять побега.
— А вы собираетесь дать мне такое слово?
— Да. Могу я теперь повидать сестру?
— Нет, — вежливо отвечал он. — К сожалению, нет.
— Я нахожу поистине удивительными, — объявила она с царственным великолепным презрением, медленно поднимаясь, — ваши сомнения в способности целой английской армии удержать двух простых женщин. Или вас заставляет отказывать мне жестокость?
Губы его сжались, но он ничего не сказал, сразу же после ужина вышел и воротился, лишь когда она давным-давно заснула.
На следующее утро Дженни с изумлением увидела, что Бренну ведут к ней в палатку. Серые одежды, схороненные ими возле ручья, оказались чересчур грязными для носки, и Бренна, так же, как Дженни, была одета теперь в тунику, штаны и высокие мягкие сапожки, позаимствованные, очевидно, у одного из пажей.
После горячих объятий она усадила сестру рядом и уже приготовилась обсуждать возможные способы бегства, как взгляд ее упал на мужские сапоги, видневшиеся в щели между землею и пологом палатки, сапоги с золотыми шпорами, не дозволенными никому, кроме рыцарей.
— Как твои дела, сестрица? — озабоченно спрашивала Бренна.
— Очень хорошо, — отвечала Дженни, гадая, кто это из рыцарей там торчит и приказано ли ему, кем бы он ни был, подслушивать разговор сестер. Внезапная мысль озарила ее, и она неспешно добавила:
— По правде сказать, если б я знала, как хорошо они будут к нам относиться, никогда бы не совершила этой глупой попытки к бегству — Что?! — задохнулась Бренна Дженни сделала знак помалкивать, обхватила голову Бренны руками, повернула ее в сторону выхода из палатки и тишайшим шепотом проговорила:
— Если удастся их убедить, что мы больше не собираемся бежать, у нас будет гораздо больше шансов это сделать. Мы должны уйти, Бренна, прежде чем отец сдастся. Когда он согласится, будет уже поздно.
Бренна понимающе кивнула, и Дженни громко продолжила:
— Правда, когда нас впервые схватили, я думала совсем иначе, но, если честно, ужасно перепугалась ночью, в холмах, в одиночестве во время побега. А услыхав волчий вой…
— Волчий?! — воскликнула Бренна. — Ты же сказала, что это сова!
— Нет, я сейчас вспоминаю и просто уверена, что это был страшный волк! Но дело в том, что здесь мы в безопасности — нас не убивают, не мучают, чего я поначалу ожидала, — так что нет никаких причин рисковать, вновь пытаясь бежать и самостоятельно отыскивать дорогу домой. Скоро батюшка так или иначе добьется нашего освобождения.
— О да! — подхватила Бренна в ответ на гримасы сестры, велевшие ей говорить громче. — Я с тобой совершенно согласна!