Поистине, решила она, английское дворянство весьма странное, ибо в Шотландии сидящий с ней рядом мужчина считался бы необычайным героем-красавцем и с распростертыми объятиями был бы принят в любом замке, где есть дочка на выданье! В самом деле, есть в нем какая-то мрачная притягательность — твердые, резкие очертания скул и подбородка выражают непоколебимую решимость и непререкаемую властность, но все вместе взятое являет смелое, мужественное и привлекательное лицо. Возраст его угадать невозможно; жизнь под ветром и солнцем прочертила морщинки в уголках глаз и заложила складки у рта. Она считала, что он должен быть гораздо старше, чем кажется, ибо не припоминала поры, когда не слышала бы легенд о подвигах Волка. Ей вдруг пришла в голову загадочная мысль: почему он, проведя жизнь в захватнических сражениях, не позаботился ни жениться, ни завести наследников, которым, безусловно, достались бы все добытые им богатства?
— Почему вы так и не решились жениться? — неожиданно выпалила она и сама не поверила, что могла задать подобный вопрос.
Изумление отразилось на лице Ройса, сообразившего, что она явно считает его, двадцатидевятилетнего, давным-давно вышедшим из подходящего для женитьбы возраста. Справившись с собой, он, потешаясь, спросил:
— А вы как думаете?
— Потому, что ни одна подходящая леди не попросила об этом? — отважно предположила она, таинственно улыбаясь уголками губ, и Ройс счел эту улыбку в высшей степени очаровательной.
Несмотря на факт получения великого множества таких просьб, он только хмыкнул;
— По-моему, вы считаете, что для меня это уже слишком поздно.
Она с улыбкой кивнула:
— — Похоже, мы оба обречены на безбрачие.
— Ах, но ведь вы-то самостоятельно предпочитаете оставаться в девичестве, вот в чем разница. — Невероятно забавляясь, Ройс прилег, опершись на локоть, и стал наблюдать, как розовеют ее щеки от выпитого, кружащего голову вина. — В чем же моя ошибка, по вашему мнению?
— Этого я, конечно, не знаю. Но полагаю, — продолжала она после минутных раздумий, — что мало шансов встретить достойную леди на поле брани.
— Верно. Я почти всю жизнь провел в сражениях ради того, чтобы принести мир.
— Единственная причина отсутствия мира в том, что вы постоянно его нарушаете своими дьявольскими набегами, — мрачно уведомила она его. — Англичане ни с кем не способны ужиться.
— В самом деле? — сухо спросил он, наслаждаясь ее выпадом точно так же, как минуту назад наслаждался ее смехом.
— Конечно. Смотрите, ведь вы со своей армией только что возвратились после битвы с нами в Корнуолле…